Пробуждение
Шрифт:
— Лярва. Неприкаянная душа алкаша. Вроде, его дед. — отмахнулась она. — Сдох, захлебнувшись в пьяном сне собственной блевотой. После смерти деградировал вот в то самое, что ты видел. Такие сущи питаются энергией носителя и заставляют их бухать. Энергия из пьяного тела для лярвы в несколько раз питательнее обычной.
— А-а-а-а… — я опустил руку и расположил ладонь параллельно земле, ладонью вниз.
— Лиза, мой воплощенный фамильяр. — ответила Катя и, поймав мой все еще вопросительный взгляд, ответила. — Есть фамильяры бесплотные, когда ты берешь душу животного, и, напитывая его энергией, делаешь мощного призрачного помощника. А есть воплощенные. Когда берешь новорожденного детеныша, например, вот, щенка, пока он даже молока не вкусил, и с рождения кормишь своей кровью, энергией и душами. Получается очень разумное и преданное
— У-у-у-у… — растерянно потер я шею и переваривая услышанное.
После этого мы не разговаривали. Произошедшее почему-то сделало Катю какой-то раздраженной. Она понюхала руку, сняла и выбросила перчатку. Потом, отправив в урну и вторую перчатку, понюхала ладонь, достала непонятно откуда влажные салфетки и принялась оттирать кожу, постоянно перенюхивая и повторяя процедуру вновь и вновь. После чего сменила салфетки на флакон, по виду как от духов, но с черной жидкостью, совершенно духами не пахнущей. Обтерев этой маслянистой жижей руки, она более-менее успокоилась, и мы как раз добрались до нужного адреса.
И вербовщица оказалась права. Ее никто даже не заметил. Когда хозяйка открыла дверь, она первой вошла в квартиру, просто отодвинув заказчицу в сторону, а та сделала вид, что все нормально. Катя сразу прошла в ванную комнату и, как потом выяснилось, начала отмывать руки. А владелица квартиры повела меня на кухню, показывать первый фронт работ. Второй фронт был продемонстрирован лишь после того, как вербовщица покинула ванную. А пока этого не произошло, хозяйка заставляла меня пить чай и категорически не хотела выпускать с кухни.
— О, с лимоном? Выйдя из ванной, Катя отправилась прямиком на кухню. — С лимоном я люблю. Все, свободно, иди работай. Позовешь, когда унитаз оскалится.
— Ты хотела сказать — «если»? — что-то от такой фразы стало немного не по себе.
— Ага, надейся. — буркнула она в ответ.
— Ладно, сделаем. Была бы изолента. — потерев шею, я пошел осматривать место работы.
Глава 3
Ох уж эта Катя. Взяла, ляпнула ерунду. А я теперь даже на работе нормально сосредоточиться не мог. Ну сами подумайте — крутишь кран в санузле совмещенного типа, присев на унитаз для удобства, и думаешь, что он сейчас зубы отрастит и что-нибудь откусит. Но, в ее защиту можно добавить, что я теперь хотя бы был готов к непонятной ерунде. Поэтому не обкакался, когда по моей спине скользнуло что-то мокрое и холодное в тот самый момент, когда я, занырнув под раковину, крепил кран на его законное место. Просто долбанулся головой о чашу раковины и, поскользнувшись, грохнулся на пол. Вот только вместо радостно скалящегося белого трона я увидел изогнувшийся в боевой стойке, подобно кобре, душевой шланг. Лейка шипела, и из ее ситечка вместо водяных струек исходил гнилостно-зеленый дымок. Однако нападать теперь, когда я его увидел, душ не спешил.
Не отрывая взгляда от неожиданной ерунды, я осторожно поднялся, на всякий случай вооружившись разводным ключом. Душ тоже поднялся, зависнув на уровне моих глаз и перестал шипеть. Это был отвлекающий маневр. Потому что боковым зрением я видел, как начал оживать и унитаз. Ободок его поплыл и сформировал два ряда шикарных, белоснежных керамических зубов, обращенных внутрь. Сиденье с крышкой тоже поплыли и ощетинились острыми игольчатыми зубами, превращаясь в дополнительную пасть. А из глубины слива, как улитка из панциря, вылез и вытянулся глаз на гибкой ножке, размером с кулак. Весь красный, словно его обладатель неделю без сна и отдыха курил все, что горит, он был крест-накрест рассечен светящимся зловещим зеленым огнем зрачком.
— Бырлылылылылыл. — звякнув крышкой, зычно булькнул унитазный бачок, и из него потянулись полупрозрачные белые щупальца, перепачканные чем-то коричневым, однозначно не похожим на шоколад.
И знаете… Страшно не было. Когда эффект неожиданности пропал, осталось лишь чувство омерзения. Я даже забыл, что Катя велела ее звать, и просто врезал ключом по этому глазу. Унитаз обиженно булькнул бачком и резко втянул глаз, скрывая его под водой. А вот душевая лейка рывком бросилась на мою руку с ключом. Не знаю, укусить она хотела, обмотать или просто выбить мое оружие… Выяснять это методом проб и ошибок я не собирался.
— Держи его за щупальца, пока не удрал! — воскликнула она и, вместо того, чтобы помочь, открыла кран на раковине.
Доверившись явно более опытной в подобных вопросах девушке, я, не выпуская из руки разводной ключ, всем весом оперся на крышку унитазного бака, в котором почти спрятались высунувшиеся было грязные отростки, похожие на уродливых слизняков. Нечто, что поразило местную сантехническую систему, вновь обиженно завыло где-то в глубине сливной трубы, на уровне межэтажных перекрытий. Удостоверившись, что щупальца надежно прижаты и не могут окончательно втянуться, я посмотрел на вербовщицу.
Она не теряла времени. Но, вместо помощи, наполняла один за другим небольшие стеклянные флакончики зеленой жижей, что текла теперь не только из душа, но еще и из крана. Флакончики появлялись в руках Кати просто из воздуха и, заполненные, также исчезали.
— Ценная кислота! — поймав мой ошарашенный взгляд, пояснила она. — Не ссы, твою долю сразу отдам, главное придержи его подольше. И лейку не отпускай, такие сущи кислоту выделяют, только пока опасность чуют.
— Это что вообще за ссущ? — поинтересовался я. — И чего ей надо? Или ему?
— Канализационный бес. — не отвлекаясь от процесса наполнения флакончиков, пояснила девушка. — В старину таких сортирными звали, но нынче это грубо звучит, да и в выгребных ямах сейчас таких редко встретишь. А вот городские канализации ими прям кишат.
Оказывается, таких тварей полным-полно. И они весьма и весьма разнообразны. Настолько разнообразны, что даже в разных городах у них внешность и свойства расходятся кардинально. Вот, нашему городу «повезло», и у нас «зубастые унитазы» обитают. Внешность эта зависит от самого главного их представителя. Типа матки. Самый сильный бес. Откуда они вообще берутся? Ну, в старину, когда они еще сортирными звались, они заводились в ямах, где утонул кто-то с сильной душой. Даже не обязательно человек — достаточно и просто животного с магическими свойствами. Главное, чтоб у души хватало внутренней силы, чтобы стать неупокоенной, но не хватало, чтобы покинуть место смерти. Постепенно такая душа деградирует, теряет изначальные черты, приобретает новые, чудовищные. Какие бы то ни было человеческие черты, если они были, исчезают, остаются лишь инстинкты. Голод, злоба, иногда, как вот у этого — чувство самосохранения. С пропитанием они проблем не испытывают — много магической силы содержит в себе кровь. Менструальная, или геморройная — им все-равно. Трупики разных хомячков и золотых рыбок, смываемые в огромных количествах. Полчища крыс, населяющих канализации, по питательности даже могут посоревноваться с ордами бомжей… И из некоторых таких душ, попавших в лапы старого беса, рождаются новые бесята, которые служат своей «мамке», и даже перенимают от нее внешний вид.
Конечно, вреда от них тоже хватает. Любят такие бесы ползать по трубам домов и искать источники пищи, не дожидаясь, пока они прибудут в общие потоки, разбавленные и рассеянные. Ведь куда как проще найти человека с геморроем и присосаться, вызывая кровотечение. Или найти здорового человека с сильной энергетикой, и кормиться из него взахлеб. Так, постепенно, и у этого здорового тоже образуются кровоточащие шишки, что только облегчит такой твари кормление.
И конечно же, такой бес не мог обойти вниманием меня. Свежепробудившегося самоинициированного мага, из которого сила плещет фонтаном, благоухая на всю округу, как ведро шашлыка на горящем мангале. Поэтому вопрос, проявит ли себя подобная сущность, даже не стоял. Точно проявит. Вопрос лишь в том, через сколько.