Пробуждение
Шрифт:
Позади продолжал разоряться «гендерквир», требуя уважения, социальных гарантий, веганского питания, доступа к средствам информации и коммуникации. И лавандовый раф.
— Что за вопли, командир? — полюбопытствовал сидящий у дверей крепости Баккер.
— Сепаратистское движение, — вяло отшутился Стриж. — Оглашает свою хартию независимости и политическую программу. Пока не прекратит страдать хернёй, внутрь не пускать, продовольствия не давать.
Немного подумав, добавил:
— Если реально решит жить отдельно и попросит
— А если попросит средства информации и коммуникации? — прислушавшись к воплям «гендерквира», уточнил гефестианец.
— Выдай барабан, — ответил Лёха. — Пусть на нём, как дикарь на там-таме, сигналы выстукивает. Может, и ответит кто. Хотя лучше не надо — скорее всего, это окажется второй такой же дебил.
Решив таким образом проблему сепаратизма и угнетения меньшинств, Стриж оставил китежца наслаждаться бесплатным выступлением «гендерквира», и не думавшего затыкаться.
Поднимаясь на жилой уровень, Лёха обдумывал, как лучше начать с Дану разговор об одержимых и Аримане.
Глава 11
В комнате Дану Лёха застал и Ниэль. Та с благоговением взирала на Древнюю, ловя каждое слово и не отходя ни на шаг.
Дану уже успела переодеться в присланный Лаурой охотничий костюм и можно не сомневаться, что притаившийся под «покровом» Робин по достоинству оценил зрелище.
Постель уже была застелена шёлковым бельём. Скорее всего этим занималась Ниэль, благоговевшая перед златоглазой соплеменницей. Можно было не сомневаться, что дай ей волю — поселится на соседней кровати, а если не разрешат, то хоть у порога, лишь бы поближе к Древней.
— Ниэль, оставь нас, — без особых церемоний приказал Стриж.
Поднебесница неуверенно покосилась на Дану, словно спрашивая разрешения.
— Иди, дитя, — махнула рукой та.
Ниэль поклонилась и безропотно вышла из комнаты. Лёхе это не понравилось. Нужно будет напомнить поднебеснице, что командует здесь он, а не Древняя с неясным ещё статусом.
— Как твой друг? — поинтересовалась Дану.
— Гораздо лучше, чем был ещё вчера, благодарю, — ответил Стриж, гадая, как лучше начать разговор на интересующую его тему.
Но, прежде чем смог подобрать нужную формулировку, снизу раздался крик «гендерквира».
— Прекратите убивать несчастных животных ради своих желудков! — дурниной вопил он.
— Минуту, — подавив вздох раздражения, Стриж выглянул в окно.
«Свободная личность» стоял на опушке, потрясая большим листом какого-то растения, изображающим транспарант. Даже присутствовала некая корявая надпись, намалёванная непонятно чем. Вполне может быть, что дерьмом — «прогрессивная общественность» славилась любовью к подобным материалам в своём творчестве.
Вопли «гендерквир» адресовал троице тиаматцев, волокущих сетку с крабами для обеда.
— Ты чего орёшь, убогий? — поинтересовался Стриж.
— Командир! — ответил вместо крикуна Олаво. — Можно, я ему в глаз двину? Достал своим верещанием, спасу нет.
«Гендерквир» поперхнулся криком и возмущённо уставился на тиаматцев.
— Я свободная личность и имею право выражать свой протест одиночными пикетами! — завизжал он.
Судя по всему, мысль о том, что ему реально могут набить морду, не приходила в голову любителя протестов.
— И что тебе не по нраву в этот раз? — без особого интереса спросил Лёха, подавив острое желание разрешить Олаво провести экзекуцию.
— Вы убиваете несчастных крабов и рыб… — начал «гендерквир», но был перебит бесцеремонным:
— Понятно. Дебил — ты и есть дебил.
Поставив «свободной личности» окончательный диагноз, Стриж обратился к тиаматцам:
— Не трогайте идиота, пусть орёт хоть до усрачки. Будет нам вместо радио играть.
— Есть, — отозвался Олаво.
И, не обращая больше внимания на вновь разразившегося возмущёнными криками «гендерквира», взялся за ношу.
— Прошу прощения, — Стриж виновато улыбнулся Дану. — Бытовые вопросы.
Даже если у Древней были вопросы по этому поводу, она предпочла оставить их при себе.
— То, что случилось с твоим другом, — вернулась она к теме беседы. — Кто сделал это с ним? Где? В той самой лаборатории, о которой вы не хотите говорить?
Скользкая тема. Очень скользкая.
— Это произошло из-за артефакта, который делают Кречеты, — несколько исказил истину Стриж, выдав свою историю вместо правды об Аресе. — Он по неосторожности коснулся заготовки, в которой был заключён демон в полной силе.
— Выходит, это знание юные не утратили? — со смесью удивления и лёгкого разочарования спросила Дану.
— Сложно сказать. Возможно то, что они делают сейчас, серьёзно отличается от того, что когда-то делали вы. Некоторые люди подселяют в себя демонов ради того, чтобы те лечили их в случае ранения, но те жрут их изнутри. Чтобы питать чуждую сущность они вынуждены кормить её кровью своих детей.
От таких новостей Дану передёрнуло.
— Вы задумывали иначе? — уже не сомневался в собственной правоте Стриж.
— Конечно! — возмущённо воскликнула Древняя. — Только представь себе бойцов, за которыми везут обоз плачущих детей на прокорм. Кошмар, порождённый разумом сумасшедшего!
— А как было на самом деле?
В том, что их с Белочкой способ питания не был изначальной задумкой он понимал. Такой отряд представляет опасность для собственной армии. Во-первых, оголодавший одержимый может пустить на прокорм союзного мага. А во-вторых, может в любой момент дезертировать. Нет, такие боевые единицы должны держать на прочном поводке. Родные в заложниках, наркотическая зависимость или невозможность самостоятельно пропитать симбионта.