Пробуждение
Шрифт:
— Гийон, — позвал его один из младших даниилов, заглядывая в подвал.
— Чего тебе?
— Там эта, пробужденная твоя…
— И что?
— Да как-то неважно она выглядит. Плохо ей, по-моему.
— Так подойди и узнай точно!
— Сам подходи к этому чучелу.
Гийон оценивающе посмотрел на лицо даниила, выглядывающего из-за двери, и подумал о том, что называть его аналитика "чучелом" может только он или кто-нибудь из его людей, а не этот зеленый щенок, который даже узнать точно в чем дело не может.
— Еще раз назовешь моего аналитика "чучелом", и
— Да, Гийон, — ответил молодой человек и скрылся за дверью.
— И ты пойдешь? — с презрением произнесла Сианна.
— Ну, ты же или Рихтор не пойдете?
— Нет, даже не думай.
— Значит, придется мне.
Гийон вышел на улицу, но Кайлин не обнаружил. Тогда он вернулся в дом и сквозь кухню, которая находилась возле гостиной, прошел к черному входу.
Кайлин сидела на ступеньках, держась обеими руками за голову. Ее глаза были открыты, но, тем не менее, это был не тот взгляд, что он увидел на обочине дороги. Эти глаза были пустыми и…..источающими страх. Словно ужас наполнял их и некое безумие.
— Кайлин? — тихо позвал он ее, приседая перед ней.
— Тш-ш-ш, — ответила она. — Я уже проснулась. Пол в подвале холодный. Здесь темно. И я голая, почему-то. Ничего не понимаю. Не помню ничего. Нужно включить свет. Вот только как подняться? Ноги не слушаются, в голове стучит. Что со мной? Кто здесь? Здесь кто-то есть? Ответьте! Кто здесь?!
Тело Кайлин согнулось пополам, и горло сдавило судорогой. Она попыталась вздохнуть, но преодолеть спазм, охвативший грудь, была не в состоянии. Ее били ножом в спину. Раз, два, три, четыре… Она потеряла счет. Боль слилась в одно целое, и разум ее погрузился в гул. Голос жертвы слился с ее собственным и стал похож на единый вопль той, которую убили, и той, что переживала ее смерть сейчас.
Гийон ничего не мог понять. Он видел, что ей больно, и схватил ее за плечи, но она продолжала корчиться в муках, обвисая в его руках.
— Сианна! — рявкнул он.
Те двое, что наблюдали за ними со стороны, бросились в разные стороны, призывая на помощь.
Он подхватил Кайлин на руки и через дом понес к главному выходу.
— Сианна! Помоги!
Девушка выбежала из подвала и бросилась к нему. Кайлин без сознания лежала на его руках. Гийон остановился и опустился на колени. Со всех сторон к ним подбежали люди, перешептываясь, спрашивая, чем можно помочь и не понимая, что же все-таки произошло.
Общий гул прервал шумный вдох Кайлин. Глотнув кислород полной грудью, она открыла глаза и в ужасе уставилась на странный обруч Гийона, склонившегося над ней.
Глава 3
"В первый раз я вообще не поняла, что произошло. Это было на похоронах дяди. Мне тогда только исполнилось двенадцать лет. Дядя лежал дома в гробу, и толпа родственников и близких людей собралась, чтобы проводить его в последний путь. Я, вслед за матерью, подошла к гробу и дотронулась до его руки. Я простояла так совсем недолго, а когда отошла, почувствовала странную боль в груди. Я видела лица людей, которых не знала и которые пытались мне помочь. Я понимала, что это происходит не со мной, что это уже было, с дядей, но изменить что-либо или приказать себе не испытывать этого не могла. В двенадцать лет я умерла в первый раз. Ты думаешь, умирать страшно? Нет, самое страшное — это жить в ожидании смерти…"
Из разговора от 06.11.3565
— Твою мать, что это было? — проревел Гийон, потерявший свое пресловутое самообладание.
— Все в порядке, меня можно отпустить, — охрипшим голосом ответила она и попыталась подняться.
Гийон не стал ее удерживать. Он присел рядом и взглянул на ее покачивающееся тело. Сутулая, уставшая, она выглядела все такой же болезненно бледной с непонятным ему обреченным выражением на осунувшемся лице.
Никто в этот момент не назвал бы ее красивой, и Гийон не был исключением. И он знал ответ на вопрос: "почему?" В ней не было жизни. Ее тело, воскрешенное по чьей-то воле и пробужденное ото сна именно в это время, потеряло свою душу. А может, в нем никогда ее и не было? Может, она утратила ее еще в прошлой жизни? Или душа есть, но она никак не может очнуться из забытья? Или сама Кайлин не желает, чтобы кто-нибудь разбудил ее?
Пробуждение… Для нее этот процесс еще не был завершен. Кайлин застряла посередине, между прошлым и будущим, и, в конце концов, должна была выбрать: просыпаться ей или уснуть навсегда.
В его мире такое состояние пробужденных было предвестником "нестабильности". Эти люди были склонны к тяжелым продолжительным депрессиям, расстройствам психики и самоубийству. Последним, обычно, они и заканчивали свой новый путь. Нестабильность была опасным состоянием, и выяви он у нее первые признаки нарушения поведенческих реакций, Гийон обязан был бы сообщить об этом в Центр криогенезации, после чего жизнь этой девушки была бы прервана искусственным путем. Нестабильность — это процесс, который мог перейти в болезнь или пройти бесследно. "Болезнь души" пробужденных в его мире не умели лечить, поэтому жертву просто уничтожали.
Поборники прав человека боролись за отмену этой высшей меры защиты населения от пробужденных, но кроме расширения группы лиц, имеющих право на гражданство, ничего не добились.
— Ее отравили, — прервал его размышления сиплый голосок девушки, стоящей перед ним и нервно заламывающей свои руки.
— Ты уверена?
— Да. Она ничего не помнила и не знала, где находится.
Все окружающие смотрели на даниила четвертого уровня, единственного среди них, достигшего таких высот карьерного роста, и не понимали, о чем он говорит со своей пробужденной.
— Теперь могу я посидеть в машине? — спросила она.
— Да. Подожди меня там.
Он достал из куртки ключи и протянул ей.
Девушка без тени сомнения выхватила блестящий брелок у него из рук, и, не обращая внимания на собравшихся здесь людей, вышла на улицу.
Маркус наткнулся на нее в дверях, и, пропустив вперед, вошел в дом. Вид сидящего на полу Гийона в окружении толпы даниилов, его насторожил.
— Что-то случилось? — спросил он, пробираясь к своему начальнику.