Пробуждение
Шрифт:
— Не похоже на капитуляцию…
— Правда? — спросил он, проникая своей ладонью под ее белье.
— Я люблю тебя, — ответила Кайлин, прижимаясь губами к его шее.
— Ты выйдешь за меня? — прохрипел он, вдыхая аромат ее волос и окунаясь в них своим носом.
— Да.
— И я люблю тебя, зайчонок. Боже мой, как же сильно я тебя люблю…
Полина рассчитывала на следующий день остаться дома и спокойно собрать свои вещи, чтобы тихо скрыться затем в никуда. Но планам ее не суждено было сбыться.
Войдя в дом, Маркус даже не дал ей возможности снять с себя пальто. Навалившись на девушку всем своим телом в прихожей и прижав ее к стене, он без зазрения совести впился в ее рот, с жадностью и нетерпением прикусывая теплые губы.
Полина совершенно не сопротивлялась такому натиску. Он обняла его за плечи и, ответив на поцелуй, прижалась к нему бедрами. Маркус наклонился и проникнул руками под ее очередную узкую юбку, рванув плотную ткань вверх.
Полина вскрикнула от неожиданности и залилась краской. Маркус развел ее ноги и прижался к ее лону своим возбуждением.
— Ты ведь знаешь, что это? — тихо прошептал он ей на ухо.
— Да, — пролепетала она.
— И ты осознаешь, что назад дороги уже не будет?
— Да.
Он прикоснулся теплыми губами в ее шее и провел по нежной коже кончиком языка.
— Тогда можно сейчас я сделаю все так, как давно хотел?
Его губы коснулись ее уха, а язык окунулся в ямочку за раковинкой. Поли судорожно вздохнула, но все же ответила:
— Да.
Он снова приник к ее рту и приспустил ее кружевные трусики. Мужские пальцы коснулись скопившейся влаги снизу, и Полина на этот раз тихонько застонала.
— Напоминаю, что ты мне все разрешила, — быстро проговорил Маркус и, опустившись перед ней на колени, окунулся своим языком в ее влагу.
— Маркус!!! — закричала Поли и вцепилась руками в его плечи.
Он потянул ее вниз и уложил на полу прямо в пальто. Затем окончательно стянул с нее белье и, разведя ее ноги, продолжил с того, на чем остановился.
Расставаться с девственностью в двадцать восемь лет довольно легко, особенно когда любимый мужчина при этом впервые в жизни осознает, что бывают ситуации, при которых невозможно не только добраться из прихожей до кровати, но и просто полностью раздеться…
Эпилог
— Ненавижу все эти больницы, — бурчал Маркус, прохаживаясь по коридору акушерского отделения взад и вперед.
Гийон спокойно сидел на диванчике и показывал маленькой девочке, сидящей в слинге у него на груди, одноразовый картонный стаканчик. Ребенок сначала внимательно его рассматривал, а затем схватил своими крошечными ручками и начал комкать.
— Только не ешь, — со всей серьезностью произнес Гийон, будто ребенок был в состоянии внять его просьбе.
— Как ты управляешься с ней?
— Очень просто. Девчонки более покладистые, чем мальчишки. Да, котенок?
— Она даже не понимает тебя.
— Пока нет, но скоро будет, — ответил Гийон и поцеловал дочь в нос.
— Ты так спокоен… У вас ведь их двое скоро будет.
— Я хотел девочку, а Кайлин — мальчика. Так что, все по-честному.
— На тебе еще этот процесс висит.
— Он скоро закончится. Жаль только, что это ничего коренным образом не изменит.
— Ну, по крайней мере криогенезация станет "Государственной" процедурой.
— Да, но доказать, что нестабильности не существует, нам так и не удалось.
— Зато Кайлин разрешила использовать "второй шанс" для выведения вирусных частиц из организма.
— Только ты при ней об этом не говори. Ее сразу трясти начинает.
— От чего же? Она стала первой пробужденной, которую хоть кто-то начал уважать среди коренных. Еще бы, человек, что создала "лекарство против нестабильности", не может быть обычной женщиной. И лекции эти ее в университете пользуются популярностью, насколько я могу судить.
— Для нее это хоть какая-то отдушина. Я-то понимаю, что работа аналитиком никогда не сравнится с тем, чем она занималась в прошлом. Соня, не грызи стакан.
— Все, ее подготовили. Можешь идти.
Кайлин, с огромным животом наперевес, прислонилась к стене, а Маркус с криком "спасибо", помчался к палате своей жены.
— И это тот человек, который еще два года назад не собирался ни на ком жениться, — улыбнулась Кайлин и присела рядом с мужем и дочерью.
— А это та женщина, которая еще два года назад не собиралась никого рожать.
— Маркус доложить успел?
— Он подколол меня еще когда ты Соню рожала. Только я тогда был слишком занят: бегал по отделению и искал того предурка, что не смог тебя обезболить.
— Ничего, выжила, как видишь.
Гийон положил руку ей на живот и нежно погладил.
— Не могу больше, — простонала Кайлин. — Устала я. Скорее бы уже родить и забыть об этом.
— С Соней ты говорила то же самое.
— Больше никаких детей, Гийон. Хватит. Пора остановиться.
— Троих, я больше просить не стану.
— Двое — это мое последнее слово, — ответила Кайлин и показала мужу язык.
Девочка, глядя на маму, тут же повторила движение и уставилась невинными глазами на отца.
— Ну, вот, научила, мамашка. Кто теперь отучит?
— Ты, конечно!
Кайлин положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
— Зайчонок, может, домой поедем? Когда Полина родит, тогда и вернемся.
— Нет, твой лучший друг пребывает в неадекватном состоянии.