Пробуждение
Шрифт:
Глядя на неё, Йаати ощутил, как в нем вновь волной поднимается паника — того, что он видел, просто не могло быть, — и он, развернувшись, слепо бросился прочь, тут же налетев на какую-то дверь. Он едва не разбил об неё лоб, уже в последний миг выставив руки, нащупал ручку, повернул её, и влетел в соседнее помещение.
Тут везде лежали какие-то ящики — и даже, вроде, какое-то оружие, но он видел лишь затянутый силовым полем проем, ведущий куда-то наружу, — сквозь него пробивался дневной свет.
Проскочив сквозь него, он взлетел по лестнице и замер, ошалело осматриваясь. Он стоял на неожиданно широкой улице. Справа её перекрывал дом, прорезанный громадной аркой, — сейчас доверху заваленной обломками, очевидно, намеренно. Слева, далеко, она упиралась в уже знакомую металлическую стену, — и он помчался в ту сторону.
Вылетев на перекресток, Йаати вновь осмотрелся. Слева опять поднималась стена, — зато справа улица уходила, казалось, прямо к трехрогой черной башне. Сердце у него ёкнуло, — похоже, что ему, наконец, повезло. Но здесь, на открытом пространстве, он вдруг почувствовал себя крайне неуютно, — казалось, что из темноты окон за ним следят тысячи недобрых глаз. Страх снова подступил волной, — и Йаати побежал, всё быстрее и быстрее. Стук шагов, отражаясь от стен, словно пулеметная очередь, летел ему вслед.
Он опомнился, поняв, что тупо смотрит в грязный асфальт. Он стоял на нем на четвереньках, сердце билось где-то у горла, грудь горела. Йаати мотнул головой и поднялся, осматриваясь. Вроде бы, времени прошло немного, — тот же рыжеющий вечерний свет, — но место вокруг оказалось незнакомое. Какой-то двор, скорее — тупик улицы, с трех сторон окруженный старыми домами. Похоже, на бегу у него снова «выбило» сознание, — и это очень ему не понравилось.
Но то, что он увидел, обернувшись, не понравилось ему ещё больше. Убегающая к бурому горизонту улица… но не пустая: на ней мерцало несколько уже знакомых ему бело-фиолетовых силуэтов. Те самые ирреальные твари, пока что далеко… но до ближайшего перекрестка тоже оказалось не близко, и Йаати понимал, что бежать им навстречу — не выход.
Он крутанулся на пятке, высматривая возможные пути к отступлению. Все двери закрыты, окна тоже. Сумку с едой он, наверное, оставил в щитовой, — забраться с ней в вентиляцию у него точно не вышло бы, а есть и пить уже хотелось.
Йаати не знал, что делать дальше, — то есть, совершенно, — и испуганно вздрогнул, услышав странный электрический звук, — словно за спиной включили огромный телевизор. Обернувшись, он заметил, что улицу перекрыло смутное голубоватое сияние, поднимавшееся до второго этажа. Узнав уже знакомое силовое поле, он облегченно вздохнул: похоже, что ему, наконец, повезло. Но сидеть здесь он не мог… и, вздохнув, ещё раз осмотрелся. Взгляд его обратился на дом, замыкающий улицу, — очень старый, четырехэтажный, покрытый облупившейся бледно-зеленой побелкой. Но — совсем неповрежденный, что на общем фоне уже смотрелось необычно. Ни одного разбитого стекла. Двери подъездов тоже целые — но, к его счастью, не запертые. По крайней мере, та, за которую он взялся, подалась, пропуская его в темный сырой тамбур.
Йаати на минуту замер, вглядываясь во мрак, — но не разглядел ничего, кроме двух дверей, — слева и напротив. Вздохнув, он шагнул к ней, — и наружная дверь тут же закрылась, погрузив его в кромешный мрак. Он торопливо шагнул ещё раз, и зашарил руками, нащупывая ручку. Дверь, однако, разбухла от сырости, и подалась лишь, когда он рванул изо всей силы, открывая сумрачную лестницу. Йаати проскользнул на неё и замер, прислушиваясь. Ничего. Воздух сырой, отдающий мокрой известью, застойный. Похоже, что тут никого не было, — и он осторожно пошел вверх.
На первом этаже дверей не оказалось. На втором он увидел неожиданно просторную площадку с какой-то старой мебелью, очевидно, давным-давно выставленной из квартир.
Он наудачу подошел к одной из дверей и подергал, — но она, конечно, оказалась заперта, как и все остальные. На третьем этаже его встретило то же. Поднявшись на ещё одну лестницу, он увидел железную стремянку, ведущую к люку на чердак. Наверняка, запертому, как и всё прочее.
Краем глаза Йаати заметил движение за окном. Твари добежали до силового поля. Пройти сквозь него они не смогли, — но двор за ним вдруг заполнили их мерцающие двойники. Похоже, что расстояние от оригиналов у них всё же было ограничено, — но до двери им не хватало буквально нескольких шагов. Йаати передернуло. Если бы одна из этих тварей вновь появилась перед ним, — он бы, наверное, сдох на месте, — или описался, что несравненно хуже.
Вздохнув, он сел у облупившейся стены, — и тут же ошалело вскочил, когда площадкой выше щелкнула дверь. Людей здесь быть просто не могло, и он замер, как вкопанный, глядя на босую девочку всего лет четырнадцати. Одета она была во что-то вроде пончо, свисавшего до колен, но лицо — широкое, короткое, со слишком большими синими глазами, — оказалось совсем нечеловеческим. Неестественно светлую кожу и черные волосы покрывала пыль, придавая им мертвенный, серый оттенок. Пончо тоже было пыльным, словно старый ковер, и Йаати передернуло, — девочка выглядела, как кукла, много лет пролежавшая на чердаке. На пончо виднелась полинявшая надпись «Фемма N 432…» — и в голове у него вдруг словно что-то щелкнуло: он понял, что видит не ожившего мертвеца, а что-то вроде робота.
Фемма молча смотрела на него, совершенно не двигаясь, как манекен, — и его снова передернуло. О роботах он много читал в фантастических книжках, но наяву это смотрелось жутковато, — словно вдруг ожил и пошел стол.
— Что ты здесь делаешь? — наугад спросил он.
Внутри феммы что-то отчетливо щелкнуло. Йаати подумал, что ответа не будет… но тут она заговорила, — нечеловеческим, в самом деле каким-то кукольным голосом.
— Контроль. Наблюдение. Помощь.
— Помощь кому?
— Людям.
Йаати вздохнул. Ему помощь точно не помешала бы.
— Какая помощь?
Фемма неопределенно повела рукой. На её белой ладони блестела синевато-черная металлическая мозаика, и Йаати вновь поёжился. Вместо кожи у неё, конечно, был какой-то пластик, а этот металл, наверное, затем, чтобы он не ободрался, если она будет поднимать какой-то очень тяжелый груз. Очевидно, это, хрупкое с виду создание обладало огромной физической, — в данном случае, конечно, механической, — силой.
— Я собираю… вещи, которые могут быть… полезными, — фемма говорила с небольшими паузами, словно внутри у неё что-то заедало. Магнитофон, скорее всего. Всё интереснее и интереснее, подумал Йаати.
— Что за вещи? — спросил он.
— Разные вещи. Можешь посмотреть, — фемма повернулась и зашла в квартиру. Её босые ноги резко цокали, — ну да, на подошвах у неё такая же мозаика, подумал Йаати, следуя за ней. Но зачем тогда вообще робот в виде девочки, если он должен лишь поднимать тяжести?..
Квартира, конечно, оказалась нежилой, — то есть, сырой, замусоренной и грязной. Сквозь пыльные стекла пробивался тусклый свет заката. К счастью, никаких скелетов, на которые он уже настроился.