Пробуждение
Шрифт:
Надписи на плакатах, как и раньше, были ему непонятны, и Йаати удивленно замер. Потом достал из сумки банку с бромом и посмотрел на неё. Да, всё верно: буквы те же, но на плакатах они складывались в какую-то совершенно непонятную чушь. Это точно был не линнский, теперь общий для Сарьера язык. Сама банка, судя по надписи на этикетке, была выпущена Усть-Манским заводом химических реактивов, в 214 году, — то есть, почти четверть века назад, когда самого Йаати ещё не было на свете. Он постарался вспомнить, есть ли в его Сарьере Усть-Манск или хотя бы река с названием Ман, но так и не смог.
Похоже, что он далеко не первым попал сюда, — но никаких роботов в Сарьере не было, разве что в Парящей Твердыне, — но как раз для неё эта фемма выглядела слишком примитивной. Правда, тут он, в общем, ничего не знал. Кто мог отправить её сюда? Откуда взялись все эти вещи?..
Опомнившись, Йаати осмотрел находки, — но маркировка на них ничего ему не говорила. Впрочем, в ней он тоже совсем не разбирался. Таких вещей в Сарьере вроде бы не делали, — но что он, в сущности, вообще знал о нем?.. Страна занимала пятьдесят миллионов квадратных километров, в ней жило восемьсот двадцать миллионов человек, — и он даже не знал названий всех её городов, не говоря уж о том, что выпускали их заводы. Информация такого вот рода вообще не поощрялась, — военная особенно. Йаати знал, что существуют бандиты, мятежники, какие-то изуверские секты, — но один ли он попал в этот вот мир?.. И не приходил ли кто-то отсюда — туда?.. Случайно ли начался мятеж в Тарне?.. Случайно ли именно в тот самый день открылась та военная выставка?.. Что знал Сверхправитель, почему Сарьер, не воевавший уже больше двух веков, сохранял полноценную армию?.. На все эти вопросы ответов у него не было.
Йаати недовольно помотал головой и ещё раз осмотрелся. В задней стене караулки была массивная стальная дверь. Пару минут он возился с ней, пока не догадался повернуть запорный рычаг и откатить её в сторону. За ней обнаружился темный коридор с второй такой же дверью, за ней — квадратная, ярко освещенная комната, ещё с парой таких же дверей и лифтом. Йаати немедленно вошел в него и нажал кнопку. Решетки с лязгом сдвинулись, лифт пополз наверх, — медленно, с рывками и какими-то странными потрескиваниями. Похоже, что им тоже давно уже не пользовались, и он с облегчением вздохнул, когда лифт доставил его в очередную пустую комнату. Застрять в нем точно не хотелось.
Миновав ещё одну стальную дверь, он попал в длинный коридор, с рядом дверей по левой стороне. За первой же из них лестница вела наверх, в бункер — пустой, с длинной, почти полукруглой прорезью в передней стене, затянутой тускло мерцающим силовым полем. С трех сторон, на привинченных к полу массивных станинах, стояли знакомые уже турели. Какие-то толстые кабели или шланги вели от них к металлическим шкафам на стенах, и в них что-то приглушенно гудело. Судя по ним, это было что-то вроде огнеметов — или, скорее, какое-то неизвестное в Сарьере оружие, — по крайней мере, неизвестное людям.
Он подошел к ближайшей турели, чтобы рассмотреть всё хорошенько, — но она вдруг резко дернулась, словно пытаясь развернуться и выстрелить в него, а в шкафу, в который уходили тянувшиеся от неё кабели, что-то резко застрекотало. Йаати попятился от этой машинной не-жизни… пока не уперся в заднюю дверь бункера. Нашарив кнопку, открывающую дверь, он вылетел наружу… и перевел дыхание лишь, когда её бронепанели сошлись. Потом отвернулся и замер, осматриваясь.
Он стоял на краю пустого двора, окруженного такой же металлической стеной высотой метра в четыре. В центре торчало что-то вроде усеченной пирамиды, увенчанной массивным куполом. Из него торчало короткое ребристое жерло огромного орудия, очевидно, зенитного, — оно могло подниматься вертикально. По углам пирамиды были четыре небольших каземата с турелями, и Йаати вновь дернулся… но тут же понял, что не является целью, — иначе его уже пристрелили бы.
Вздохнув, он подошел к краю обрыва. Две нитки тускло блестевших рельс, начинаясь от ворот, убегали к мутному багрянцу заката. Справа и слева стеной стоял мрачный лес. За спиной — он обернулся — тоже.
Ещё раз вздохнув, Йаати подошел к стене. В ней были раздвижные ворота, рядом с ними наверх вела лестница, и он быстро поднялся по ней. За воротами в лес убегала заросшая уже дорога. На стене через каждые пять метров стояли те же турели, прикрытые с боков гранеными бронещитами, упорно целясь в угрюмую темноту зарослей. Над елями тусклым багрянцем отливал треугольный массив башни, — отсюда он уже не казался таким подавляюще громадным. Вот, собственно, и всё. Ни движения, ни звука. Только…
Йаати замер и прислушался. Мертвая тишина, очень необычная для леса… только в ушах — или, скорее, где-то между ними, — вновь отчетливо зудело. Он помотал головой, но ощущение не исчезло. Ему не казалось… и, похоже, это ощущение и мертвая тишина вокруг были как-то связаны. Ему вспомнились беззвучные свистки для собак… но тут что-то другое, не связанное с акустикой. Однако же, явно эффективное, — в городе нечисть буквально кишела, а тут…
Он вновь вздохнул и, осматриваясь, пошел по галерее. В стену тоже были врезаны бункеры, — словно строителям не хватало турелей, — но за ней больше ничего не было, никаких проволочных заграждений или ежей, которые обычно ставят перед укреплениями. Только метров пятьдесят расчищенной когда-то земли, уже начавшей зарастать кустарником.
Наконец, он дошел до обрыва. Стена здесь загибалась внутрь, образуя нечто вроде бастиона, в котором стоял ещё один бункер, и Йаати остановился тут, осматриваясь. За стеной плато рассекал овраг, за ним начиналось редколесье, — а за ним стояло металлическое здание высотой, примерно, этажа в четыре, с почти плоской крышей и стенами, похожими на жалюзи, — из наклонных полос. Они тускло серебрились в гаснущем закатном свете. Здание казалось совсем новым, до него был километр или чуть больше. Йаати захотел сходить туда… и его остановила лишь мысль о том, что идти ночью в кишащий тварями лес точно не стоит.
Вздохнув, он спустился со стены, потом, подумав, подошел к обрыву, глядя на ярко освещенный двор. Там, конечно, ничего не двигалось, лишь у зеленовато-белых вертикальных ламп кружилась какая-то мошкара. Делать тут было нечего, и он подошел к двери ближайшего бункера. У неё тоже горел алый огонек замка — но, когда он направил на него ключ, дверь не открылась. Он попробовал ещё раз… потом ещё… но здесь, очевидно, был совсем другой код. Для порядка он подергал тугой рычаг замка, потом отвернулся и замер, осматриваясь. Ну да… наверное, он сможет…
Стоявший в углу стены бункер нависал над обрывом, но Йаати, едва дыша, смог доползти до места, где его руки дотягивались до края амбразуры. Как он и ожидал, силовое поле их пропустило, и он, подтянувшись, перевалился внутрь. Облегченно вздохнув, — по крайней мере, ночевать в этом дворе не придется, — он спустился в коридор, а потом на лифте вниз, решив выяснить, куда ведут две других двери. За левой оказалась обширная казарма с двухэтажными койками, пустая. В её дальней стене была уже знакомая ему раздвижная бронедверь, очевидно, ведущая в шахту подъемника, — но она тоже не открылась, и Йаати огорченно вздохнул. Он уже понимал, что бродить, где захочется, не сможет.