Продается шкаф с любовником

Милевская Людмила Ивановна

— Я рецепта не знаю. После смерти бабушки только Маша пекла этот пирог, но редко. Песочный с абрикосово-ликерной начинкой, и все это щедро сдобрено фундуком. Представляете?

Далила мигом представила и поделилась своим впечатлением:

— Да, наверняка вкуснотища.

Лицо Мискина расплылось в довольной улыбке:

— Еще какая!

Он снова нахмурился:

— Нам было двенадцать, когда бабушка умерла.

С тех пор Пирог редко есть приходилось. Маша редко его пекла, — повторил Мискин.

«И

все же рискну», — решилась Далила.

— Скажите, Борис, — проникновенно спросила она, — вы такой умный, порядочный, вдумчивый и логичный. Чем вам Кроликов насолил? Зачем вы ему «ТТ» подложили?

Убаюканный Мискин подпрыгнул:

— Какой «ТТ»? Ничего я не подкладывал! И вот тут он «поплыл»: побледнел, покраснел, глаза забегали беспомощно и лихорадочно.

Его паника вдохновила Далилу.

— Именно из этого пистолета была убита Маша Верховская, — заверила она. — Пистолет марки «ТТ»

Наташа подобрала возле трупа бандита и долгое время хранила у себя. Тайком от брата она ездила на дачу к Морковкиной и палила по дереву. Пули из дерева и пуля, которой была убита Маша, выпущены из того «ТТ», что вы подбросили Кроликову. Экспертиза это уже доказала.

— Какая экспертиза?

— Баллистическая.

— Я ничего не знаю, ни про «ТТ», ни про пули, ни про экспертизу.

Мискин юлил и делал это весьма неумело. Бегающие глаза и трясущиеся руки выдавали его крайний испуг.

Далила уверенно констатировала:

— Это вы украли пистолет у Наташи. Отпираться не стоит. У меня есть свидетель.

— Да нет же! — неестественно тонким голосом взвизгнул Мискин. — Никого я не убивал! Пистолет мне Верховский подбросил! А я его Кроликову перепулил!

Заявление Мискина прозвучало сенсационно. Далила опешила:

— При чем здесь Верховский?

Мискин зло пояснил:

— А при том. После встречи с ним я и обнаружил пистолет в своем бардачке. И следом (ну надо же! совпадение!) на хвост мне сели менты. Долго я мотал их по городу, пока к Кроликову во двор не заскочил. Не по злобе и не из подлости, просто Кроликов рядом жил. Я зашел к нему, спрятал в его столе пистолет, сообщил о гибели Маши и отбыл.

Далила оцепенела.

— Выходит, вы заходили к Гоше после встречи с Верховским?

— Правильно, так и было, — процедил сквозь зубы Мискин и, презрительно оттопырив губу, добавил:

— Если хотите знать мое мнение, сам Верховский сестрицу и замочил.

— Зачем? — поразилась Далила.

Мискин сник:

— Из-за наследства.

Глава 33

Далила Самсонова дожала Бориса Мискина, но радости удовлетворения не испытала. Мискин рассказал, как все было на самом деле, но страшной горечью легла его правда на сердце Далилы.

В тот трагический день Борис Мискин действительно собирался на свидание

с дамой. Он действительно был в Машу влюблен, но платонически, а плоть требовала своего. Свое Мискин давал плоти, щедро и на каждом шагу.

Машин звонок застал его в магазине. Он только что купил для своей дамы огромный букет и предвкушал наслаждение, тут-то и позвонила ему Маша Верховская. Она плакала. Мискин не удивился. Все знали, что у сестер пора сложная: ссоры, разборки. Да и с братом у Маши не ладилось.

Мискин, мгновенно забыв про свидание с дамой, отправился к Маше — букет, разумеется, отправился с ним.

В этом месте Далила снова спросила:

— Букет хризантем?

Он удивился:

— Дались вам хризантемы! Хризантемы я терпеть не могу, как и Маша. Неживой, искусственный какой-то цветок. Я покупал даме лилии, с ними к Машеньке и пошел.

— Следовательно, вы предпочли Машу даме, — заключила Далила.

Мискин почувствовал себя уверенней и даже усмехнулся:

— Простите за каламбур, но дам у меня в жизни много, а Маша одна. Я любил ее как раз потому, что она никогда не произносила «дам». Она умерла, так и не сдавшись. За это я до сих пор Машу люблю.

— До сих пор?

— Да.

Она удивилась:

— Не пойму, что у вас за игра была с Машей. Мне казалось, что через Машу вы подбирались к Наташе, а вы меня убеждаете, что до сих пор влюблены только в Машу. Все остальные — для плоти?

Мискин сознался:

— Да, я плел интригу. Обожаю интриги. Они заставляют быстрей течь по жилам кровь, делают жизнь насыщенней, интересней. Глупо женщину просто брать. Это каждый дебил умеет, даже наш Кроликов.

Видели?

— Кроликова?

— Ну да, — передразнивая Друга, ответил Мискин, — или как там у него…

— «Да нет», — подсказала Далила.

— Представляете его отношения с женщинами?

— Видела и Кроликова, и его Морковкину, и все представляю. Так что же с Машей? — нетерпеливо спросила она.

Мискин продолжил:

— Мы с Кроликовым не разлей вода, к Верховским всегда вдвоем приходили. Наташка с Кроликовым флиртовала. Мне что же, скучать, если она на меня ноль внимания? Я же не такой дуролом, как Кроликов.

Далила саркастично поинтересовалась:

— Вы другой дуролом?

Он рассмеялся:

— Да, я дуролом особый: не самих дур люблю, а люблю их обламывать. Вот какой я дуролом'.

— Опять каламбур? — усмехнулась Далила.

Мискин развел руками:

— Ничего не поделаешь, кто-то прет буром, а я — каламбуром.

— Значит, по жизни вы прете?

— Лишь тогда, когда прут на меня. Вы меня затоптать пытались, что же мне остается? Только «переть».

Далиле всегда нравились люди с юмором. Не желая проникаться симпатией к Мискину, она не улыбнулась, а холодно попросила: