Продана бандиту
Шрифт:
– И всем специалистам ты так улыбаешься?
– Это вежливость, – смутилась от его странного вопроса, чувствуя, как разгоняется пульс.
– Твоя вежливость тебя далеко заведет, – хмыкнул он, приближаясь ко мне.
– Я не понимаю, о чем вы, – щеки горели, и пульсировали виски.
– Не забывай, что это я плачу ему за то, чтобы он тебя привел в рабочее состояние. А не для того, чтобы ты перед ним ноги раздвигала.
– Ничего такого я не делала! – глаза защипало от обиды. – Зачем вы так?
– Хочешь сказать, что, зайди я на минуту позже, ты
– С чего вы решили, будто он хотел… – я почувствовала, как кровь прилила к лицу, стоило вспомнить задумчивый взгляд дока и то, как близко он сидел ко мне, – поцеловать?..
– Я знаю, как смотрят мужчины на тех, кого хотят трахнуть! И у дока на тебя явный стояк, – говорил с какой-то излишней горячностью, а меня то кидало в жар от его слов, то, наоборот, обдавало холодом.
– Это не моя вина, – все, что смогла ответить.
– Думаешь, мужики не в состоянии распознать, когда им посылают сигналы, что их хотят?
– Я не посылала никаких сигналов! – снова вспыхнула, вскидывая на мужчину взгляд. Смотрела на него снизу вверх, чувствуя себя совсем жалкой и маленькой рядом с этим большим и жестоким мужчиной. Что там Тори говорила про то, что он не обижает своих женщин? Чушь! Но я и не его женщина, чтобы меня беречь…
– То есть это не ты ему призывно улыбалась, хихикала и хлопала ресницами, как безмозглая кукла? – от хлестких слов меня затопила обида и хотелось расплакаться.
– Я не… я не старалась как-то завлечь его. Просто была собой.
– Правда, девочка? – хмыкнул он, обхватив мой подбородок пальцами и задирая лицо на себя. – Значит, ты со всеми такая сладкая, кроме меня?
– Мне больно, – чувствовала, как сильные пальцы сжимают подбородок, вдавливаясь в кожу.
– Значит, с кем угодно готова лечь, кроме меня? – в его голосе было столько злости и желчи, что волоски на теле встали дыбом. – Поэтому мне позвонили и предложили за ночь с тобой миллион? Потому что ты пудришь мужикам мозги?
– Не понимаю, о чем вы, – из глаз брызнули слезы.
Все же тот Кай, что снился мне во время пика болезни, совсем не похож на реального.
– Тот мужик, которого ты видела в мужском клубе с Тори… Ты ему что-то обещала? – прорычал мне в лицо.
Тут же вспомнила человека, подходившего к нам у барной стойки. Но я и лица его не запомнила, чтобы говорить о большем.
– Я с ним даже не разговаривала, спросите у Тори.
– Уверена? – рыкнул он.
– Да! – выкрикнула.
Кай замер, рассматривая мое лицо. Теперь его глаза казались темными и в них будто тлел огонь. А затем он внезапно наклонился к моему лицу и подцепил языком слезинку, стекающую по щеке.
Я онемела, боясь пошевелиться.
Кай выпрямился, тяжело дыша, и отпустил мой подбородок.
– Не вздумай играть со мной, – хрипло проговорил. – Узнаю, что мутишь за моей спиной, и тогда ты узнаешь, что бывает с крысами, – резко развернулся и покинул комнату, оставляя меня, растерянную и напуганную.
Глава 13
–
– Он злился на тебя? – я удивленно посмотрела на девушку поверх чашки чая.
– Злился, – засмеялась она. – Злился – это мягко сказано.
– Прости, – под ложечкой засосало. – Я не хотела, чтобы так получилось.
– Ты же не виновата в том, что не знала об аллергии. А вообще, мне кажется, стресс спровоцировал аллергическую реакцию. Не могла ты за всю свою жизнь ни разу не столкнуться с ее источником.
Я думала об этом. И если быть откровенной, то была благодарна случившемуся и той отсрочке, что дал мне аллергический приступ.
– Не знаю, – пожала плечами, радуясь, что впервые за неделю удалось выбраться из спальни. Конечно, я выходила на балкон и дышала свежим воздухом, но быть ограниченной в передвижениях и находиться все время в четырех стенах не самое легкое испытание. – Но я так рада, что ты приехала. И вытащила меня на улицу.
– И что? Ты так и сидишь взаперти? Никуда не выходишь? – отпила она из своей чашки кофе.
– Ты что? Кто ж меня отпустит куда-то одну? Даже осмотр Игоря Алексеевича проходит только в присутствии Розы Семеновны.
– Даже доку не доверяет? – чуть не поперхнулась ароматным напитком брюнетка.
– Кай считает, что тот… – даже не получалось вслух произнести те гадости, которые Кай наговорил мне в тот день. – Он думает, что я нравлюсь Игорю Алексеевичу… – огляделась по сторонам, убедившись, что нас никто не слушает. – Как женщина.
Несколько мгновений Тори молча смотрела на меня, а затем начала заливисто смеяться.
Меня же ее смех совершенно выбил из колеи.
– Почему ты смеешься?
– Да, Златовласка, – загадочно улыбнулась она, – недооценила я тебя. Знаю тебя около недели, а вокруг тебя мужики вьются так, что еще немного, и войны начнут устраивать.
– Скажешь тоже, – я отмахнулась от брюнетки и перевела взгляд на розовые кусты, что росли возле беседки, куда нас великодушно отпустили погулять, конечно же под присмотром Толика. – Какие войны, Тори? Я ведь просто кусок мяса. Товар, – горечь растеклась по языку. – И Кай сорвался на тебе, потому что в случае, если я умру, он не сможет вернуть деньги.
– Эх, девочка, не знаешь ты жизни. И мужиков ты совсем не знаешь. Они же все хищники, самцы. Все хотят застолбить пальму первенства.
– Но… только Кай знает, что я девственница.
– А я не только про девственность, – улыбнулась она. – Новая, манящая девочка. Чистенькая, не тронутая пороком. С робким взглядом и соблазнительными формами. Да ты же для них как красная тряпка для быка. Они все хотят узнать, что там спрятано под ликом скромницы.
– Мне это совсем не нужно.
– Нужно, не нужно… Никто не давал нам права выбора, Златовласка. Но похоже, что у тебя есть шанс повернуть ситуацию в свою пользу, – поднялась она на ноги. – Пойдем, проводишь.