Продана замуж

Стар Дана

Сменив одежду, я беру сестер за руки, и мы вместе идём в зал, чтобы отметить их возвращение чаепитием. Спустя два часа я возвращаюсь обратно в свою комнату. Переодеваюсь в ночную рубашку, умываюсь, выключаю свет и падаю на кровать. Оставшись наедине, я подвергаюсь атаке нехороших мыслей. В голове начинается сплошная мешанина. Перед глазами мелькают разные эпизод, как немое кино. Все смешалось в кучу. По щекам потекли слёзы, которые я, как бы не старалась, не могла контролировать.

Вообще, если честно, я не знаю Карима. Сужу лишь

по внешности. А внешность, порой, бывает обманчива. Но почему тогда я его ненавижу?

Наверно, я ненавижу его больше из-за мамы. Она его выбрала мне в мужья, а я не хочу мириться с её приказом. Потому, что хочу выразить бунт.

Я не понимаю своих чувств по отношению к Кариму. Честно. С одной стороны, меня к нему что-то манит, но с другой… хочется бежать от него, как от конца света. Я ведь нашу встречу с ним вспоминаю. Ту самую, на балу. Несколько дней назад. Когда он пригласил меня на танец…

Я не видела его лица, но по глазам догадалась, по запаху и размаху фигуры, что это был он. Незнакомец, вскипятивший мою кровь в венах.

Та встреча с ним до сих пор не выходит у меня из головы. Я слишком часто её вспоминаю. Без конца смотрю на кольцо на своём пальце и о нём думаю. Незнакомце в маске, нагло заявившем, что я скоро стану его.

Думала и мечтала, пока не узнала, кто он на самом деле такой. Далеко не святой, не милый принц. По сплетням из интернета он связан с криминалом. Или это слухи? Но всё равно пугающие. И мама что мне на ухо шепнула? Что он авторитет.

Размазав по щекам слёзы, я поворачиваюсь на бок. Закрываю глаза, печально вздыхаю. Надо спать. Утро вечера мудренее… Сестры правы. Время лечит. Они же привыкли? И я привыкну. Немного потерплю. Потом станет легче. У меня сильный организм, это с виду я такая хрупкая, но в душе я быстро приспосабливаюсь к трудностям. Как это было в закрытом учебном заведении. Там меня долго и упорно ломали.

Нет. Черт. Нет!

Всё так сложно…

А как же Миша?

Как же моё обещание, данное ему?

Бам!

Слышу какой-то грохот. Как будто по стеклу чем-то тяжёлым ударили.

Я на ноги вскакиваю, поворачиваюсь к окну. Вижу там тень. Она плавно приближается, устрашающе подкрадывается к моему окну всё ближе и ближе.

С ума сойти!

Я почти кричу в голос имя охранника, как вдруг узнаю в загадочном силуэте знакомые черты.

Мишка!

Ничего себе!

Дурачок сумасшедший!

Как у него только получилось на крышу залезть? Это ведь опасно!

Да ещё и в такой поздний час.

Окно распахивается, в мою комнату и правда вторгается Миша. Он спрыгивает с подоконника на пол.

В два счёта оказывается передо мной. Лицом к лицу. Хватает за затылок и в грудь свою впечатывает, крепко обнимая. Я делаю судорожный вдох. Запах его чувствую. Он пахнет совсем не так как Асадов.

От запаха Миши не кружится голова, сердце не грохочет на вылет, а ноги не подкашиваются, лишаясь опоры.

— Софа… — вдыхает запах моих волос. — Я ужасно соскучился… Ты так и не пришла тем вечером. Я волновался.

Сглатываю.

Я не обнимаю Мишу в ответ.

Между нами всё кончено.

Как сказать ему об этом?

Надо оттолкнуть. Нагрубить. Прогнать!

Он находится в опасности. Теперь я — собственность опасного человека. Меня трогать — рискованно для жизни.

Асадов, если узнает, не пощадит. Он ведь уже наверно внёс предоплату.

Я грубо отталкиваю Мишу от себя. Не хочу, чтобы он пострадал.

— Уходи! Зачем ты пришел, Миша! — всхлипываю, оглядываясь по сторонам, заодно и прислушиваюсь к шуму снаружи комнаты. — Тебе нельзя здесь находится. — Я толкаю парня. Толкаю обратно к окну, но он и не шелохнётся. Всматриваюсь в его лицо, он лишь хмурится. Радость мгновенная исчезает с симпатичного лица молодого светловолосого парня.

— Не уйду. Я пришёл за тобой. Я соскучился… — он ко мне руки тянет, но я отпрыгиваю в сторону двери, соблюдаю дистанцию.

— Не надо, Миш… — не могу сдержаться, слёзы опять брызнули из глаз. — Не надо меня трогать. Я… в общем… я замуж выхожу. Через два дня.

Он замирает как неживой. Кулаки с хрустом сжимает.

— Что? З-замуж?

Киваю.

— Мать меня продала. Кариму Асадову. Он страшный человек… Если ты меня тронешь… — закрываю рот ладонью, сдерживая хриплый стон, — он убьёт тебя. Так что уходи. Мы больше не должны видеться. Я скоро уеду. Буду с ним жить.

Казалось бы, Миша не верит моим словам. По выражению лица, будто думает, что я лунатик. Или просто брежу во сне.

— Асадову? М-млять! Плохо дело.

И злится, хватаясь за голову.

— У-хо-ди, — больше не могу говорить. Я на грани срыва.

— Любишь его?

Он делает шаг вперёд, а я назад. Пока спиной в стену не упираюсь.

Молчу.

— Любишь? — уже настойчивей, голос повышает.

— Не кричи! Прошу. Они услышат…

— Ты бледная. Похудела. Ты сама на себя не похожа, София. Выглядишь как после болезни.

Я думаю бесполезно играть, выкрикивая глупые речи и врать, что да… я люблю его, а ты мне Миша больше не нужен. Разлюбила. И не любила никогда. Мне просто с тобой весело было.

Он всё понял, глядя на мой внешний вид.

Обманывать бесполезно — не поверит.

— Заставили, да? Как сестёр твоих!

Он набрасывается на меня, адски крепко обнимает. Я начинаю отбиваться, бьюсь в его тисках как раненная птица с перебитыми крыльями… Не могу взять себя в руки. Не могу сдержаться. Рваные всхлипы выплёскиваются наружу вместе с жалобными стонами.

— Д-да…

— Девочка моя! — Миша обхватывает мои мокрые щёки ладонями. Его глаза дикие, они лихорадочно бегают по моему лицу. В них ярость кипит. Зрачки сильно расширены. Черные, как мазута. — Бежим! Немедленно! Прямо сейчас! — шипит, стараясь не кричать.