Продана
Шрифт:
Рот приоткрыт.
Языки переплетены.
Поражало каждое движение.
Он прервал поцелуй и лбом прижался к моему.
— Ты не должна была этого делать, — прошептал он, всё ещё задыхаясь.
— Я хотела.
— Ммм… не стесняйся, если захочешь сделать это в любое время.
Его простые слова изгнали весь страх и неуверенность.
— Хорошо.
Он погладил меня по животу. Я знала, чего он хотел. Взяв его за руку, я поднесла его ладонь к губам.
— У тебя будет вся ночь впереди. В противном случае мы оба опоздаем.
Он
— Ненавижу, когда ты права.
Мы покончили с душем и приготовились встретиться лицом к лицу с новым днём. Эштон будет дома гораздо позже меня, но есть кое-что, о чём мне нужно позаботиться, когда я вернусь домой с репетиции.
* * *
Репетиция прошла лучше, чем я ожидала; единственная проблема была в том, что она быстро пролетела, и меня накрыла нервозность. Хоть это, вероятнее всего, и самая меньшая из проблем, я не была уверена, что готова лицом к лицу встретиться с демонами побольше.
После того, как Льюис высадил меня у дома, я сидела в гостиной, пялясь в телефон. Не набирала номер и не разговорила. Просто смотрела на телефон в руке. Пальцы дрожали, пока я нажимала каждую кнопку, а желудок переваривал содержимое.
Что они скажут? Я не общалась с ними пять лет. А если они отреклись от меня? Не сменили ли они номер? Трубку взяли, отчего меня чуть не стошнило. Мягкий, женский голос ответил:
— Алло?
Я глубоко вздохнула и заговорила.
— Мам?
— Лейни?
От её голоса, произносящего имя, с которым я выросла, горло сжалось и мне стало тяжело дышать.
— Лейни, это ты?
— Это я, — прохрипела я.
— Боже мой. — Послышалось приглушённое шарканье, а потом мама закричала. — Ланс! Ланс! Наша Лейни позвонила.
Донёсся ещё один крик.
— Включи громкую связь, — сказал мой папа. — Лейни, ты ещё здесь?
Мне пришлось рассмеяться над их выходками. За пять лет они не изменились.
— Да, я всё ещё здесь.
— Где ты? — спросила мама, в то же время, когда папа поинтересовался: — Ты ещё с этим мудаком?
Я вздохнула.
— Я по-прежнему в Колорадо, и технически да, но собираюсь начать бракоразводный процесс.
— О, слава Богу, — выкрикнула мама. — Что изменилось?
Я теребила в руке уголок подушки.
— Я встретила мужчину…
— Ты встречаешься с кем-то? — Её голос немного кружил голову. — Вы с Домиником расстались?
Она никогда не была поклонницей Доминика. Когда я позвонила ей с новостями о нашем тайном побеге, она плакала, и отнюдь не от радости. Тогда Доминик начал наговаривать, что моя мама не желает мне счастья, что если бы хотела, то была так же рада, как и я. Это был первый шаг вниз по очень ненадёжной тропе моей жизни, где я стала не нужна всем, кроме Доминика.
Если бы я только знала.
— Да, мы живём отдельно последний месяц или около того. — Моим родителям не нужно знать больше. — И я встретила кое-кого. Он обаятельный
— О, милая, — в её голосе узнавалась грусть. — То же самое ты говорила о Доминике.
— Да, но… — Только мысли об Эштоне оживляли мой день. — Он совершенно другой. Заботится о том, чего хочу я, и что нужно мне. Он слушает, когда я говорю, и отказывается от моей помощи, когда я хочу помыть посуду после совместного ужина. И вы никогда не догадаетесь, что он ещё сделал.
Она хныкнула в трубку.
— Он помог мне попасть на прослушивание в Бродвейское шоу, и я получила одну из главных ролей.
Мама не ответила, но я слышала её всхлипы, когда папа произнёс:
— О, Лейни, это замечательно.
— Мам, ты в порядке? — Почему она плачет? Она знала, что это то, чем я хотела заниматься, поступая в колледж.
— Я… — Она сделал резкий вдох. — Я… никогда не д-думала, что мы услышим… тебя снова, — всхлипнула она.
Слёзы появились на моих глазах быстрее, чем я смогла остановить их, и я позволила им сбежать вниз по лицу.
— О, мам, мне так жаль.
— Малышка, тебе не за что извиняться, — утверждала мама. — Он исказил все твои взгляды.
— Это одна из тех вещей, которым я учусь. Эштон хороший учитель.
— Когда мы сможем познакомиться с этим таинственным мужчиной? — спросила мама, и я могла услышать её улыбку.
Дерьмо.
Об этом я не подумала. Безусловно, я могла бы объяснить своим родителям, что ситуация носит временный характер, и как я впервые оказалась здесь, но я бы не хотела, чтобы они узнали об этом. Эштон уже сделал так много для меня. Могла ли я требовать больше и попросить о встрече с ними?
— Я не знаю, но подумаю, как найти время и приехать к вам. Я так сильно по вам скучаю, — плакала я.
— Мы тоже скучаем, дорогая.
Разговор продолжался. Мои родители спрашивали, чем я занимаюсь, но я опустила многие детали, опасаясь их реакции на то, насколько ничтожной оказалась моя жизнь. Они, в свою очередь, рассказывали мне, что происходит с нашей семьёй на востоке. В конце концов я обратила внимание который уже час и поняла, что Эштон скоро вернётся с работы домой. Я бы хотела удивить его готовым ужином. Он мог разозлиться, что я готовила, но это был мой выбор. Это то, что я хотела сделать.
— Окей, мам. Обещаю, что постараюсь звонить хотя бы раз в неделю.
— Тебе лучше выполнить обещание, иначе твоя мать сведёт меня с ума, — со смешком сказал папа.
— Ладно, ладно.
— Лейни? — пропищала мама.
— Да?
— Я так рада, что ты позвонила.
— Я тоже, мама. Я тоже.
Мы попрощались, и когда я оказалась на кухне, Эштон вошёл через гаражную дверь.
— Чёрт, — выругалась я.
— Следи за речью, — с насмешкой выговорил он. Потянувшись, осторожно взял мою губу своими большим и указательным пальцами. — Не хочешь рассказать мне, почему надулась?