Продана
Шрифт:
— Ещё один Дэвид?
То, что мой отец сделал с Дэвидом было хуже смерти. Даже Брок не мог переварить истории, которые мы все слышали, к тому же мы видели мужчину своими глазами, убедившись, что большинство слухов были правдой.
Дэвид больше не ходил, после того как мой отец «посетил» его. Он потерял левый глаз и правое ухо, одна нога была сломана так сильно, что им пришлось ампутировать её, чтобы спасти ему жизнь. У него были ожоги третьей степени на голове, шее, груди и спине, но муки на этом не заканчивались.
— Возможно.
Стук в дверь.
— Говоря о Толли, — сказал Брок, вставая, чтобы впустить его.
Гнусный ублюдок не спеша вошёл в комнату, словно был хозяином этого места. Он остановился напротив меня, протягивая левой рукой маленький конверт. Этого явно было недостаточно, чтобы вернуть все деньги, которые он мне задолжал. Все мои должники знали, сверх пятидесяти мне платить не позволяется.
Почему у меня складывается ощущение, что этот человек считает себя выше меня?
— По размеру этого конверта я предполагаю, что это даже не восьмая часть того, что ты мне должен, — я передал конверт Броку, чтобы он пересчитал.
— Там десять тысяч. Оставшаяся часть у меня будет к концу нашего соглашения. Я должен был подумать раньше, прежде чем продавать тебе Елену. Я больше не могу жить в отелях, но и ненавижу убираться в квартире, — его глаза метались по комнате. — Где эта ленивая сука? Ей лучше сделать то, что я ей велел, несмотря на то, что она омерзительно трахается.
Я спрыгнул со стула, и, не раздумывая, нанёс удар. Кулак соприкоснулся с его лицом, и он споткнулся назад, ударяясь об один из столов. Другим ударом я сбил его на пол, наседая на его грудь. Мои очки слетели с лица и скользнули через комнату.
— Не смей… говорить о ней… так… снова!
Это был не первый случай, когда я доводил свою точку зрения с помощью кулаков. Дьявол, даже не десятый. Этому куску дерьма повезло, что я использовал только кулак. Я чувствовал холодную сталь своего Глока, трущегося о бедро, пока замахивался снова и снова.
Я не прятался за спиной мышц. Да, я использовал Брока время от времени, но так было, когда у меня имелись неотложные дела, или когда человек был недостоин того, чтобы я марал о него руки. У меня была репутация, которую я заработал. Мне не переходят дорогу, и Елена моя, по крайне мере сейчас, и, следовательно, этот парень тоже не перейдёт дорогу ей.
Кровь забрызгала мои ладони и руки, плечи болели, а костяшки были в ссадинах. Я отвёл руку назад для следующего удара, и мне было вдвойне насрать на повреждения, причинённые ему, но сильные руки обхватили меня вокруг
— Он отключился.
Задыхаясь, я посмотрел вниз. Один его глаз был уже опухшим, волосы окрасились в красный цвет и прилипли к голове, кровь сочилась из носа, который теперь был искривлён под странным углом.
— Убери его отсюда, — прорычал я. — Позвони кому-нибудь, чтобы тот остался с мудаком пока он не очнётся, и ясно объясни ему, что если он когда-нибудь заговорит о Елене так же, то начнёт молиться, чтобы я вырубил его.
— Эштон… — начал Брок.
— Твою мать, я не хочу ничего слышать, — крикнул я. — Убери этого ублюдка с моих глаз.
Брок не стал спорить дальше. Он тихо сгрёб Доминика и потянул его в одну из ванных комнат в задней части клуба. Чересчур много людей толпилось вокруг, чтобы вытащить его со стадиона, но я был слишком зол, чтобы думать рационально. Я не хочу думать, почему я сорвался.
— Чёрт возьми, блядь! — Я достал другой телефон, который нельзя отследить, зная, что единственный способ исправить ситуацию, это позвонить отцу. Он либо будет зол как дьявол, либо от всего сердца одобрит моё поведение.
Спустя несколько гудков он, наконец, взял трубку.
— Алло?
— Пап, у нас проблема.
— Не говори мне, что тебя арестовали. — Его голос становился громче с каждым словом. Я слышал, как мама кричит на заднем фоне.
— Не арестовали, по крайне мере пока. — Я обыскивал комнату в поисках недостающих очков.
— Что ты имеешь виду под «по крайней мере пока»?
Обнаружив потерю на другой стороне комнаты, я положил их на один из столов, чтобы удостовериться, что они не погнулись.
— Ага, если ты не отправишь ко мне кого-нибудь, чтобы помочь убрать беспорядок.
— Ну, если ты перестанешь городить грёбаную ахинею, и дашь мне представление о том, с чем мы имеем дело, я пошлю людей.
Я застонал и откинулся на кресло. Теперь, когда адреналин испарился, я чувствовал истощение, и хотел выбраться из этого дерьма.
— Кусок дерьма, который именует себя мужем Елены, хотел вернуть сегодня долг. Я встретился с ним на стадионе, а он сразу начал вываливать о ней всё дерьмо. Я потерял контроль.
— Ты убил его? — спросил отец без эмоций в голосе.
— Нет, но он в отключке. Глаза опухли, нос сломан.
— Судя по сказанному, ублюдок заслужил это, — на другом конце линии послышались некоторые помехи. — Какой тайм?
Я снова посмотрел на табло.
— Конец четвёртого.
— Хорошо, дай мне полчаса. Я пришлю кого-нибудь. Брок с тобой?
— Да, — сказал я. Брок только вернулся и сел рядом со мной, разглядывая кровь на полу и качая головой.
— Я хочу, чтобы вы ушли после девятого. Скажи Броку остаться до конца игры. Я пошлю за ним автомобиль.