Продана

Брук Ребекка

Слёзы размыли моё зрение.

— Мне так жаль, что я не прислушивалась к тебе.

Она покачала головой.

— Это не твоя вина. Тот придурок настолько деформировал и вывернул наизнанку твоё восприятие своим дерьмом и ложью, что ты бы не смогла увидеть то, о чём я тебе говорила. Самое главное, что наконец-то поняла.

— Да. С помощью Эштона.

Гретхен взглянула на него и улыбнулась.

— Теперь, когда я удостоверилась, что он не обесчестил тебя в какой-нибудь подвальной комнате боли, я хочу знать,

что с тобой произошло. У тебя так много свободного времени теперь, когда тебе не надо принимать заказы в закусочной. Чем ты занимаешься весь день?

Уже некоторое время я и думать забыла о тех ранних утрах. Очень долгое время единственное, что помогало мне существовать, это рутина. Не то, чтобы ничего не изменилось. Как раз наоборот. Уголки моего рта дёрнулись вверх.

— На самом деле, Эштон устроил мне прослушивание для нового мюзикла, премьера которого состоится через несколько недель.

Подруга наклонила голову в сторону.

— Прослушивание?

— Кажется, я никогда не говорила тебе, в каком колледже училась.

— Я даже не знала, что ты вообще училась в колледже.

— Мы с Домиником поженились сразу после выпускного. До тех пор, я хотела петь на Бродвее.

— Правда?

— С детства.

— Хорошо, — кивнув, сказала она. — Когда прослушивание?

Подошёл официант, прерывая разговор. В руке он держал ведёрко со льдом и бутылкой вина. Поставив его на подставку рядом со столом, он поднёс бутылку ко мне и открыл пробку.

— Комплимент от мистера Хоуз.

Я посмотрела через плечо: взгляд Эштона был направлен на меня. Он приподнял подбородок, подмигнул мне и снова вернулся к тому, что делал. Когда я повернулась к столу, официант наполнил бокалы и протянул один мне. Покружив жидкость, как учил меня Эштон, я сделала глоток, смакуя вкус.

— Превосходно. Передайте мистеру Хоузу, что у него отменный вкус.

Официант принял наш заказ и после того, как у нас забрали меню, я посмотрела на глазеющую на меня Гретхен.

— Посмотри на себя — ты флиртовала.

— Нет

— О, да.

Может, и да, но я не признаюсь ей в этом.

— О чём мы говорили?

Подруга засмеялась.

— О том, как быстро тот мужчина расплавит твой мозг.

Её комментарий остался проигнорированным.

— Прослушивание, так ведь? Ну, я уже его прошла и получила роль.

— Прошла? — Гретхен завизжала, моя реакция на Эштона была совершенно забыта.

— Да. Через две недели премьера. Ты придёшь? — спросила я застенчиво.

— Конечно, мать твою, я там буду.

— Спасибо. В зале будет хотя бы пара знакомых мне людей. Прошло много времени с тех пор, как я стояла под софитами.

Официант принёс наши салаты, и Гретхен взяла вилку, чтобы поесть. Указав на меня, сказала:

— Уверена, Эштон будет там.

— Будет, но чем больше,

тем лучше.

Мгновение подруга изучала меня.

— Чего ты мне не договариваешь?

Я покачала головой, надеясь, что она не увидит, что между мной и Эштоном намного больше, чем просто флирт.

— Ничего.

На меня бросили сомнительный взгляд.

— Окей, прекрасно. Раз ты не признаёшься, расскажи мне побольше об Эштоне и что вы делаете за пределами спальни.

Моё лицо воспылало.

— Я не говорила, что мы спим вместе, — резко прошептала я.

В уголках её глаз появились складочки, и она засмеялась.

— Тебе и не надо. Мне искры и отсюда видны, — Гретхен схватила салфетку и стала обмахиваться ею.

— О, Боже мой. Прекрати это, — я выхватила салфетку из её рук. — Между нами нет никакой химии. Просто он очень милый.

Она усмехнулась и понизила голос.

— Ты называешь ростовщика милым.

— А как ещё я должна его описать? Безжалостным, коварным или эгоистичным? Потому что ни одно из вышеупомянутых качеств ему не подходит, когда он со мной.

Гретхен накрыла мой сжавшийся кулак ладонью.

— Успокойся, Елена. Я не это имела ввиду. Это только кажется оксюмороном. «Ростовщик» и «милый» определённо не идут рука об руку, разве что твоё имя Эштон Хоуз, который, очевидно, относится к исключениям.

— Да.

Мы закончили с салатами как раз перед тем, как принесли горячее. Официант поставил тарелку перед Гретхен, а когда я подняла глаза, моё горячее передо мной поставил Эштон.

— Наслаждайся, солнышко, — прошептал он, прежде чем снова исчезнуть.

— Привет, сексуальное напряжение, — прошептала мне Гретхен.

Проигнорировав её, я разрезала один большой равиоли на маленькие кусочки, от мыслей, как Эштон выражал свою нежность, все мои нервные окончания ожили. Каждый раз, когда Эштон говорил со мной вот так, меня пробирала дрожь. Съев кусочек или два, Гретхен снова начала:

— Ты не ответила на мой вопрос о времяпровождении с Эштоном.

Я вздохнула и подумала о поездке несколькими днями ранее.

— Ты только что вздохнула?

Ответила ей со смешком:

— Думаю, да. Ну, он возил меня посмотреть рассвет в Гранд-Каньоне.

Вилка Гретхен выскользнула из её пальцев.

— Что он сделал?

— Свозил меня в Град-Каньон, чтобы посмотреть рассвет. Мы пообедали там, прежде чем поехать на бейсбол. — Гретхен поморщилась, и я быстро добавила: — Он купил места сразу за скамьёй запасных. Это было идеально.

— Вот дерьмо, — прошептала она.

Мой взгляд вернулся к ней.

— Что? Что такое? Ты в порядке?

— Ты влюбилась в него, не так ли?

Я замерла. Откуда у неё такие мысли?

— Нет. Это просто слепое увлечение. Эштон мне очень сильно помог. Такие парни как он, не влюбляются.