Шрифт:
Глава 1
Я всегда мечтала быть смелой и решительной, такой, какой была моя старшая сестра, но сегодня убедилась в том, что являюсь жалкой трусихой. Вот уже второй час я сижу в автомобиле, наблюдая за парковкой ночного клуба, за парочками, компаниями, входящими и выходящими внутрь, веселыми, беззаботными и флиртующими. Мне надо туда. В этот клуб. Хотя я ни разу в жизни не бывала в подобном заведении. Я не хочу туда идти, от одной мысли о том, что должна сейчас вылезти из уютного салона своего автомобиля, кожа покрывается мурашками.
Я одета подобающе заведению – серебристый топ, не оставляющий простора воображению
Никогда не думала, что мне выпадет такое испытание – встреча с демоном прошлого. Но разговор с тетей не оставил мне выбора. То, как она собирала меня на эту встречу – внушало ужас. Почти как на панель: Накрасься как следует, глаза поярче, губы – влажным блеском, чтобы манили… Нет, я понимаю, что тетя Инга просто в панике, и что наше положение критическое. Но никогда не думала, что мне придется взять удар на себя.
Я послушно выполняла все указания Инги, потому что спорить с ней бесполезно. Но в глубине души была убеждена – никакой макияж, никакая одежда не смогут заставить передумать Давида Бахрамова, если он что-то решил. А решил он, похоже, добить нас. Как бы ни звучало страшно – в прямом смысле этого слова…
На этой мысли я замираю, потому что мужчина, спешащий в клуб в одиночестве, напоминает Давида… В груди начинает что-то дрожать, ладони влажнеют. Трусиха! Жалкая трусиха! – обзываю себя мысленно, начинаю злиться, и становится немного легче.
Я обозналась, это не он, поэтому отпускает. Я – идиотка. Давид, скорее всего, уже внутри клуба. Я не жду его, а лишь оттягиваю время, купаюсь в жалости к себе, в болезненных виденьях прошлого. Еще одна шумная веселая компания проходит мимо. Веселье… То, чего в моей жизни было так мало. Почти незнакомое мне чувство. В детстве я слишком остро ощущала окружающий мир. Поэтому, почти всегда находилась вне зоны комфорта. Воспринимала любую мелочь болезненно. Будь то разбитая коленка или книга с плохим финалом. Мне было неуютно среди кучи родственников, всегда наполнявших наш огромный дом на Рублевке. Я чувствовала себя уродливой рядом со старшей сестрой Марго, которая была успешной, уверенной в себе. И да, я ее ревновала. Безумно ревновала к Давиду, ее жениху. Это непростительно, знаю. Но он был героем моих грез, моим принцем, моей фантазией. Я его придумала. Наполнила качествами, которыми Давид на самом деле не обладал. Я придумала для себя сказку. И в один момент, однажды, потерялась в ней…
– Если кто-то и сможет переубедить Давида, то только ты, – безапелляционно заявила Инга. – Поедешь к нему, поговоришь, будешь умолять…
– С чего ты это взяла? Что только я? Откуда такая уверенность? – мои глаза круглые от ужаса. Это так неожиданно, хотя последний месяц, с тех пор как узнали, что Бахрамов вышел на свободу, мы прожили в страхе…
– Строишь невинную овечку? Вспомни, семь лет назад! Я хорошо помню тот вечер, когда разразился скандал. Когда мы вошли в кухню с твоим отцом, и увидели тебя на коленях у этого мерзавца! Он целовал тебя! Ты такой судьбы хочешь для Николь, да? Отдать ее Бахрамову, пусть играется?
– Что ты такое говоришь! Это отвратительно! Ничего подобного не было, вы все не так поняли! Он лишь утешил меня, я плакала, мне было больно. А вы… и ваши грязные мысли! Все вы! Не хотели слушать, сделали свои мерзкие выводы… – начинаю задыхаться, эта тема всегда вызывает во мне такую острую реакцию…
– Замолчи и возьми себя в руки, – рявкает Инга. – Мне плевать, если для тебя Бахрамов до сих пор герой, даже после того что сделал – чтож. Попроси своего героя отозвать запрос на установление отцовства. Попроси отозвать бульдогов от нашей фирмы. Это же так просто, тебя послушать. Мне плевать, как ты это сделаешь. Даже если в постель с ним ляжешь!
– Ты омерзительна! Боже, как же ты мне омерзительна!
– Почему? Потому что не хочу смерти твоему отцу? У него уже было два инфаркта! Третий не за горами, но я устала оберегать его от правды. Я тяну на себе фирму все эти годы. Ты – отстранилась и живешь обособленно, зарабатываешь сама, делаешь что хочешь. Но есть семья. Или ты не любишь Николь? Может, тебе все равно на племянницу?
Я люблю Николь больше всего на свете. Она так напоминает мне… меня. Эта девочка не стала ярким повторением своей матери. Ничего общего с Марго! Но и на Давида она ни капли не похожа. Николь походила на меня – и внешностью, и характером. Очень хрупкая, худая, почти прозрачная. Угловатая, неловкая. Вечно все роняет, набивает шишки, разбивает коленки. Этот ребенок – все что осталось нам от сестры. Мы так много потеряли. Я никогда не поверю, что Давид может навредить ей. По себе знаю – со мной он всегда был добр. Ничего выходящего за рамки…
Да и как мог Давид посмотреть на неуклюжую лохматую девчонку, чьи руки вечно перепачканы краской – в том возрасте я мнила себя великой художницей и рисовала постоянно, все подряд. Так вот, как, если у него была невеста – моя сестра Марго. Яркая, обаятельная, громко смеющаяся, ее смех заливал весь дом, точно солнечными лучами…
Я же – всегда была бледной тенью моей яркой сестры.
Марго умела подать себя в любой одежде, ей шел любой стиль, она была всегда неотразима и шикарна, даже в простом платье или спортивных штанах. Всегда лучшая, во всем первая. Нелегко иметь такую сестру. Иногда в детстве мне хотелось быть единственным ребенком. Сейчас, когда Марго больше нет, как же мне горько, как стыдно за такие мысли!
Именно в этот момент появляется Бахрамов. Разумеется, не один. В ослепительно белом фраке, роскошный, привлекающий внимание, тащит за руку ослепительно красивую блондинку. Идеальное тело, лицо – я даже из машины вижу усилия пластических хирургов. Она выглядит очень счастливой. Его очередная пассия? Впрочем, я тоже блондинка, и, по совету тети должна предложить ему… все что угодно. Так чем я лучше его спутницы? Она-то, наверное, не падала никогда так низко, как собираюсь упасть я.
У меня еще сохраняется надежда на то, что он пойдет мне навстречу, что вспомнит робкую девочку, которая однажды набралась смелости и поцеловала его. Это был невинный поцелуй, но до сих пор храню его в памяти…
Выскакиваю из машины, прохладный сентябрьский воздух заставляет кожу тут же покрыться мурашками. Надо было накинуть куртку…
Не обращая внимания на холод, спешу вслед за парочкой. Боюсь, если не успею – мне будет нелегко найти Давида в многолюдном клубе. Если меня вообще туда пустят. Кто знает, может это место по специальным визиткам. Что я знаю о ночной жизни? Ничего. Я же серый чулок, несмотря на то, что мое лицо появляется на обложках модных журналов. Вот такой парадокс. Известная модель, ни разу не посетившая ни одного злачного заведения…