Проданная невеста
Шрифт:
— Как же тогда в ларец могло попасть второе завещание? — Вика вариантов не видела.
— Да никак, — усмехнулся Блайвор. — Когда члены Совета приехали прочесть завещание, в Онклаве обнаружилось два совершенно одинаковых ларца, и оба открылись королевской печатью. Возможно, это вообще была посмертная шутка дядюшки. По правде сказать, он никогда не питал теплых чувств ни ко мне, ни к Риндалю.
— Зачем тогда ему понадобилось назначать вас наследниками? — удивилась Вика.
Блайвор ядовито осклабился:
— Наверное, чтобы мы
— Своих сыновей у него не было? А вы — ближайшие родственники?
— Его младший сын погиб тринадцать лет назад. А старшие — еще во время войны с Паевой. Это тридцать лет назад было. Тогда много иннарийцев полегло, — взгляд Блайвора сделался холодным и острым как лезвие меча. — Но ласвийцев еще больше, — Вике показалось, что в синих глазах полыхнуло неутолимое пламя войны. Похоже, ненависть между народами не утихала до сих пор.
Какое-то время ехали молча. Вика видела, что разговор задел его за живое. Быть может, у него тоже погиб кто-то из близких на той войне? Спрашивать она, естественно, не стала.
— Мать, — вдруг ответил Блайвор.
Он что, мысли читает?! Или у нее на лице все написано? А вот на его лице уже не отражалось ничего
– словно, поделившись, он сбросил боль со своей души. Но, на самом деле, конечно, просто запрятал ее так глубоко, чтобы впредь никто не нашел.
— Степень родства здесь не играет решающей роли, — продолжил Блайвор отвечать на прозвучавшие ранее вопросы. — Гонтон мог назначить наследником любого, в ком течет кровь королевского рода.
— А если бы ваш дядя вовсе не оставил завещания, кто из вас взошел бы на престол? — полюбопытствовала Вика.
Он покачал головой:
— Такого быть не могло. Первое завещание король составляет сразу после коронации. Потом может менять его по своему усмотрению сколько угодно раз. Только какое-то завещание должно храниться в Онклаве всегда. Таков закон. Но если тебе просто интересно знать о наследнике первой очереди, им является Дарнвилл, родной брат Гонтона и отец Риндаля.
— Постой! — Вика придержала коня. — Кажется, где-то здесь мы с Чернышом вышли на дорогу…
— С Чернышом? — Блайвор поднял бровь.
— Ну да, с черным волком, я же тебе рассказывала…
Он засмеялся:
Вика тоже невольно улыбнулась:
— Нет, конечно. Но он же черный, вот я и стала так называть его про себя.
— Значит, сворачиваем на ту тропинку? — уточнил Блайвор, продолжая улыбаться.
Вика не очень понимала, почему мужчину так развеселило, что она дала имя волку, но его улыбка определенно импонировала ей больше, чем непрошибаемо-бесстрастный вид.
— Наверное… — неуверенно вымолвила она, вертя головой по сторонам. — Или, может быть, дальше…
— Ясно, — неожиданно заявил Блайвор.
В первый момент Вика лишь удивилась, что же ему показалось ясным. Он решил повернуть назад, поскольку дороги она все равно не помнит? Однако маг выдал другую мысль:
— Без ищеек нам не обойтись.
— Думаешь,
— Дождь той ночью лил недолго. А у волков прекрасное обоняние.
— У волков?.. — растерянно повторила девушка. Ей сразу вспомнилась фреска в столовой. Но как же он собирается найти хищников сейчас? Те, с фрески, наверное, прирученные…
Вместо ответа Блайвор вдруг завыл, подражая волку. Вика вздрогнула. Не то чтобы ей часто доводилось слышать волков, но, на ее взгляд, у него выходило более чем натурально.
Спустя несколько минут на дорогу, почти одновременно, вышли сразу три волка. К сожалению, Черныша среди них не оказалось. Все трое были серыми и мельче ее знакомого, но все равно огромные – примерно такие, как на фреске.
Умом Вика понимала, что явились звери на зов Блайвора, и он-то наверняка знал, что делал — то есть волчьей трапезой они вряд ли станут. И все же под мрачными взглядами желтых глаз ей было откровенно неуютно. А вот лошади, кстати, вопреки ожиданиям, не проявляли ни малейшего страха.
— Нюхайте! — маг указал на Вику.
Девушка невольно напряглась в седле. Три холодных носа поочередно ткнулись ей в ногу. Главное, не показывать, что боится. Хищникам никогда нельзя демонстрировать страх. И не смотреть в глаза — могут принять за вызов. Хотя Блайвор-то как раз не просто смотрел волкам в глаза — казалось, готов был пригвоздить их взглядом на месте. Но его те, очевидно, признавали за вожака.
— След! — раздалась следующая команда.
Волки двинулись в лес, разойдясь в разные стороны. Не каждая свора являет такую слаженность действий. Точнее, Вике казалось, что вовсе никакая не являет. Правда, она никогда не бывала на охоте с собаками.
Один из волков вскоре вернулся и позвал за собой. Двух других Вика больше не видела.
Их «ищейка» уверенно шла по следу. Всадники с трудом поспевали за ней, когда пришлось свернуть с тропинки в чащу.
Волк остановился, чем-то занюхавшись — на пожухлой траве что-то белело. Вика узнала сразу — каблуки от ее туфель. Почему-то захотелось забрать их с собой. Она дернулась слезть с седла, только Блайвор спешился быстрее. Поднял каблуки — один был порядком испорчен волчьими зубами, сперва потянул руку к девушке, но передумал и убрал находку в карман куртки.
— Там поляна, где я столкнулась с Чернышом и еще двумя волками, — Вика уверенно указала направление.
Не совсем там, но поляна нашлась — волк привел на нее. И потрусил дальше, опять в чащу. А еще метров через двадцать сел на задние лапы — очевидно, здесь след обрывался. Вика огляделась. Да, похоже, именно на этом месте она очнулась.
Блайвор отпустил волка и стал изучать обозначенный им пятачок. Наверное, как-то магически, поскольку Вика в его брожениях туда-сюда и замираниях то в одной точке, то в другой не видела ни малейшего смысла.