Проданная Польша
Шрифт:
Стремясь задержать наступление Юго-Западного фронта, поляки перебросили туда две дивизии из Белоруссии. Чтобы избежать удара во фланг, находившиеся перед Западным фронтом польские части начали 18 июня отход без боя.
Тем временем советское командование принимало меры по усилению войск Западного фронта, который только в июне получил 58 тыс. человек пополнения. Когда 4 июля там тоже началось наступление, Тухачевский имел 152 тыс. бойцов против 75,3 тыс. у польского командования, 722 орудия против 464, и к тому же получил редкое для Красной Армии оружие – танки. Прорывая фронт на участке 33-й Кубанской стрелковой дивизии, красные 4 июля впервые использовали три отремонтированные на Путиловском
11 июля войсками Западного фронта был освобожден Минск. 14 июля – Вильно, который по договору с Литвой должен был перейти под ее юрисдикцию. Советское наступление продолжалось.
Надо сказать, что до 25 апреля 1920 года советское руководство прилагало всяческие усилия, чтобы решить конфликт с Пилсудским мирным путем. Однако военные победы Красной Армии июня-июля 1920 года вскружили головы лидерам большевиков, вызвав у них желание добиться «советизации» Польши. В обстановке всеобщей победной эйфории, что охватила «кремлевских мечтателей», диссонансом прозвучало мнение Сталина. В отличие от большинства советских вождей, он трезво представлял значение национального фактора и не строил никаких иллюзий насчет «классовой солидарности польских трудящихся». Оценивая в конце мая перспективы польской кампании, Сталин писал в «Правде»:
«… Тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение – «чувство отчизны», передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польских войск. Конечно, тыл Польши не однороден… в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства» (Сталин И.В. Сочинения. Т.4. С. 323–324).
Красная Армия успешно продвигалась на запад – и 11 июля министр иностранных дел Англии лорд Керзон (по поручению Верховного совета Антанты) направил Советскому правительству ультиматум с требованием остановить наступление на линии, получившей впоследствии его имя. Эта линия была установлена Антантой в декабре 1919 года как восточная граница Польши и в основном соответствовала этнографическому принципу проживания польского, украинского и белорусского населения.
У Керзона нашлись союзники и в лагере большевиков – в очередной статье, опубликованной в «Правде» 11 июля Сталин вновь предостерег против «марша на Варшаву». Ленин, однако, имел иное мнение.
В ночь на 22 июля главком советских войск С.С.Каменев отдал приказ Западному фронту занять Варшаву не позднее 12 августа. Юго-Западному фронту предписывалось взять Львов и освободить Галицию.
Роковая ошибка этого плана состояла в том, что два советских фронта должны были действовать по расходящимся операционным направлениям – что явно противоречило всем законам стратегии. Но для истинных большевиков законов стратегии не существует!
24 июля в Варшаве было создано правительство национальной обороны с участием всех политических сил, за исключением коммунистов. Была развернута мощная патриотическая агитация под лозунгом отпора «русскому империализму». В начале августа в ряды польских вооруженных сил влилось 60 тыс. человек. С целью поддержания порядка в армии и борьбы с дезертирством польское руководство 24 июля ввело чрезвычайные и полевые суды, а 14 августа – заградительные отряды с пулеметами для остановки отступающих частей.
25 июля в Варшаву прибыла англо-французская военная миссия. В качестве главного военного советника был назначен французский генерал Вейган, тут же спешно ставший разрабатывать план польского контрудара. Кроме того, Польше была оказана массированная материальная помощь, прежде всего, вооружением и боевой техникой.
К началу сражения на Висле у поляков имелось 107,9 тыс. штыков и сабель, 1834 пулемета, 108 тяжелых и 526 легких орудий, свыше 70 танков и более 100 бронеавтомобилей. В ходе боев под Варшавой Антанта спешно направила для польской армии около 600 орудий, которые по прибытии были немедленно введены в бой. Западный фронт насчитывал около 101,3 тыс. штыков и сабель, незначительно уступая противнику в живой силе, но катастрофически отставая от поляков в артиллерии, бронесилах, и особенно – в снабжении боеприпасами. Пользуясь удобными путями, а также тем, что Антанта предоставила в их распоряжение достаточное количество средств передвижения – грузовиков и подвижного состава железных дорог – на направлении контрудара поляки обеспечили себе подавляющее преимущество: 47 тыс. штыков и сабель (4-ая пехотная дивизия генерала Даниеля Конажевского, 16-ая пехотная дивизия полковника Александра Ладося, 21-ая пехотная дивизия генерала Анджея Галицы – из состава 4 польской армии, и 1-ая Легионерская пехотная дивизия («гвардия» Пилсудского) полковника Стефана Домб-Бернацкого, 3-я Легионерская пехотная дивизия генерала Леона Бербецкого, Отдельная 4-ая кавалерийская бригада полковника Феликса Яворского – из состава 3 армии) против 6,1 тыс. штыков советских войск (с обозами и штабами – до 21 тысячи). Учитывая, что две армии красных за несколько дней до польского контрудара двинулись на северо-запад, к Плоцку, а перед ударным кулаком Пилсудского, группировавшегося в районе Демблина-Пулавы, находились лишь две дивизии Мозырьской группы войск (спасибо «гению» Тухачевского) – дальнейший ход событий можно было предсказать без особого труда.
Катастрофа, которая должна была произойти – произошла.
16 августа началось польское контрнаступление. Его итогом стал полный разгром Западного фронта, потерявшего 66 тыс. пленными и 25 тыс. убитыми и ранеными. Еще 43 тыс. красноармейцев оказались вынужденными отступить в Восточную Пруссию, где были интернированы немецкими властями. Поляки захватили 1023 пулемета и 231 орудие, сотни автомобилей, тысячи обозных повозок и почти всё тыловое имущество Западного фронта. К своим удалось прорваться едва двадцати тысячам безоружных, голодных, оборванных красноармейцев из ста пятидесяти тысяч, начавших наступление два месяца назад. Западный фронт перестал существовать.
Могла ли Красная Армия добиться в августе 1920 года полной победы над польской армией и, как следствие «советизации» Польши, как об этом мечтали большевистские лидеры? Как показали события, большинство польского населения осталось равнодушным к коммунистическим идеям, предпочтя им идею национального реванша. Даже взятие Варшавы привело бы лишь к вступлению в войну на польской стороне армий Венгрии и Румынии, а в перспективе и к открытому военному вмешательству Англии и Франции.
Таким образом, уже в военном конфликте с Польшей военная доктрина Советской России, делающая главный упор на классовую сущность современной войны, потерпела катастрофический провал.
Вина Тухачевского не в том, что он не сумел взять Варшаву – в сложившейся ситуации это было, скорее всего, невозможно. И даже не в проигрыше им битвы – весной 1920 года советские войска тоже потерпели поражение, однако поляки не сумели при этом уничтожить ни одной нашей дивизии. Тухачевский не просто проиграл сражение за Варшаву – он практически потерял все вверенные ему войска! Разгром армий Западного фронта был военной катастрофой, в результате которой оказались перечеркнуты все плоды одержанных летом 1920 года наших побед. С Польшей Советской России пришлось заключать позорный мир, отдавая ей огромные территории Украины и Белоруссии.