Проданная сводным братьям
Шрифт:
Второй.
Первый.
Раздаётся толчок, когда лифт останавливается, за которым следует гулкая пауза утробной тишины. Затем двери открываются, и я делаю шаг вперёд, в новую жизнь.
Это всего лишь короткая прогулка, но, кажется, проходит вечность, прежде чем добераюсь до входа в клуб «Скарлет».
Комната двадцать восемь находится на четвёртом этаже.
Я делаю глубокий вдох.
Один месяц.
И затем я буду свободна.
2. Маленький Воробышек
Лайл
—
Мой старший брат игнорирует меня, направляясь к лифту.
Это не публичный дом. Это эксклюзивный секс-клуб. Где-то в роскошном месте, где богатые и развратные предаются своим пристрастиям. Единомышленники встречаются, чтобы разобраться в своих сексуальных пристрастиях. А мы? Что ж, мы встречаемся с женщиной, чью девственность мы купили. Девственность и многое другое.
У меня смешанные чувства по поводу того, что я делю женщину со своими братьями, и я хотел бы зайти выпить в бар, который я заметил в углу вестибюля, но мы опаздываем, а Килу не терпится узнать, стоят ли его инвестиции всех тех денег, которые мы заплатили.
Мы выглядим так, будто пришли на грёбаную костюмированную вечеринку. Мой средний брат Нейт, всегда осторожный, настоял, чтобы мы надели маски. Это обычные чёрные маски, которые закрывают верхнюю часть нашего лица, но они нелепы.
Но лучше мы будем выглядеть глупо, чем кто-нибудь узнает нас и выложит нашу фотографию в Сеть, объяснил он. «Братьев Астон видели в чикагском секс-клубе». Нашему отцу это понравилось бы.
Я не думаю, что нам стоит беспокоиться. Судя по виду этого места, любой, кто может позволить себе прийти в Клуб «Скарлет», многое потеряет из-за плохой рекламы. Конфиденциальность была гарантирована в рамках контракта.
В лифте мои мысли возвращаются к нашей победительнице, которая на аукционе называла себя Маленьким Воробышком. Будет ли она выглядеть так же хорошо, как в Интернете? Прошло слишком много времени с тех пор, как у меня была девственница, и никогда анонимная. Секс уже довольно давно не доставлял особого удовольствия. Когда чего-то легко добиваешься, это никогда не приносит такого удовлетворения, но мой член возбуждается при мысли о Маленьком Воробышке, так что ночь обещает быть многообещающей.
Хотя я не уверен, как я отношусь к тому, чтобы делить её со своими братьями.
— Как это будет происходить? — спрашивает Нейт Килиана, как раз в тот момент, когда звонок указывает на наш этаж. — Кто на самом деле лишит её девственности?
— Конечно, это сделаю я, — сухой смешок Килиана не даёт никаких подсказок о том, серьёзен он или шутит.
— Почему ты должен решать? — говорю я.
Килиан резко поворачивает и ведёт нас по длинному узкому коридору с бесчисленными дверями вдоль стен. Может быть, мне было бы лучше выбрать случайную комнату и отправиться в собственное приключение, вместо того чтобы соглашаться с Килианом и его извращённой одержимостью.
Но
— Вообще-то, мы позволим нашей девственнице самой решать, — загадочно говорит Килиан, просовывая карточку в дверь двадцать восьмой комнаты. — Но тот, кто лишит её девственности, должен пригласить нас всех в комнату. Я этого не упущу.
Комната просторная и элегантная, но скудно обставленная, в ней есть только кровать, пара стульев и стол. Стены оклеены обоями с витиеватым рисунком, пара со вкусом подобранных чёрно-белых принтов с изображением обнажённой женской натуры в мягких тонах и большое горизонтальное зеркало рядом с кроватью.
Я перевожу взгляд на женщину, сидящую на краю кровати, сложив руки на коленях. Она крошечная, как следует из её имени, и я боюсь, что кто-нибудь из нас может переломить её пополам или, по крайней мере, повредить крыло.
Она не поднимает глаз, и когда мы подходим ближе, я вижу, что её сложенные руки дрожат, и она крепко сжимает их, пытаясь взять себя в руки.
Что привело её сюда? Судя по её великолепной фигуре, длинным шелковистым волосам и полным, надутым губам, держу пари, ей пришлось отбиваться от многих мужчин, чтобы сохранить свою невинность.
— Маленький Воробышек, — Килиан произносит эти слова одновременно как вопрос и утверждение, и её голова, наконец, поднимается, чтобы посмотреть на нас, и даже сквозь маску я вижу, как расширяются её глаза.
Женщина кивает и продолжает пристально смотреть.
Кто знает, чего она ожидала? Может быть, каких-нибудь пошлых стариков, чьи жены вышли за них замуж ради их банковских счетов, а потом отказались больше раздвигать ноги.
Вместо этого у неё есть мы трое, и, хотя она не видит наших лиц, она, вероятно, может сказать, что у нас гораздо больше энергии, чем у мужчин постарше.
Мы смотрим на неё в ответ, стоя плечом к плечу, образуя перед ней стену, предотвращая любой шанс на побег.
— Как это будет происходить? — спрашивает она. — Вас трое, а я могу подарить девственность только одному.
Кай делает шаг ближе к ней, засовывая руку в карман брюк и перенося вес на одну ногу.
— Я думаю, ты ошибаешься на этот счёт. Выбери число от одного до тридцати.
Сквозь кружево маски её глаза сужаются в замешательстве. Она ждёт объяснений, и когда их не последовало, она, наконец, говорит:
— Четыре.
Кай поворачивается и поднимает подбородок в сторону Нейта.
— Поздравляю, ты выбираешь первым.
Мне требуется мгновение, чтобы сообразить, что Килиан выбирает ту дату рождения, которая ближе всего к этому числу; он использовал эту систему случайного выбора, когда мы были детьми.
— Я возьму её киску, — немедленно говорит Нейт, в его голосе слышится удивление и, конечно же, удовлетворение.
— Ты будешь тем, кто заставит её истекать кровью, — молвит Килиан.