Проданная зверю
Шрифт:
— А что бывает с теми, кто… не сумел удержать этого монстра?
— Их приговаривают к смерти.
— Аарон… хватит, не могу больше… — моргнула я.
Он рывком сжал меня в объятьях:
— Видишь, я даже объяснить не могу так, чтобы ты не испугалась.
— Потому что это все жутко. И в голове не укладывается… — Я начинала привыкать к тому, как он действует на меня. — Давай заткнемся на сегодня? Снова…
Ужин прошел на удивление спокойно — стаканы остались целыми. Может, потому что мы не говорили или просто
Неизбежность… Я сталкивалась с ней не раз. Но никогда еще она не была связана с мужчиной. Мужчиной, от которого я теперь, вполне возможно, никогда не сбегу. В то, что я вообще не могу без него, верилось с трудом — подумаешь, кошмар приснился! Мало, что ли, я их пересмотрела? После трех суток без сна и на стимуляторах такие кошмары видятся наяву… Но то, как он управлял моим состоянием, не было фокусом.
Я уже жалела, что предложила замолчать — после вкусного ужина реальность показалась более удобоваримой. По крайней мере, мне не грозили привычные тяготы жизни. Я с привлекательным миллиардером на люксовом курорте — многие за такое, наверное, отдали бы не только свободу… Ну и что, что он временами рычит и царапается?
Но стоило поднять взгляд на Аарона, и все мои успокаивающие мысли разлетелись в пыль. Сейчас его взгляд при свете свечей казался смертельно опасной ловушкой, в которой мерцали звезды. Стоит сделать шаг, и вот она — та сама бездна, в которую падала во сне. Нужно быть идиоткой, чтобы думать, что будет легко… Он — не просто привлекательный миллиардер. Он — Зверь. Я ведь чувствую его все больше, просто стараюсь не замечать. Запах горьких пряностей и цитруса, сложного сочетания ванили и густых хвойных нот уже заменил воздух. Он менялся, становился многогранней и гуще, усиливался с нашими ссорами и истончался в редкие минуты перемирия. И не давал ложной надежды на то, что когда-либо оставит в покое. Это как… смертный приговор. Только вроде бы пока не грозящий смертью напрямую, если приручу этого монстра. А он этого хочет. Дикий, необузданный… но теперь такой уязвимый.
«Те, что не могут удержать монстра внутри, приговариваются к смерти…»
Эти слова прочно засели в голове, только пока непонятно чем — страшным предупреждением… или надеждой на свободу.
Вечер закончился неожиданно — в самолете. Аарону кто-то позвонил, и я видела эту его эмоцию, с которой он ответил на звонок — ему явно это не понравилось. И это не было связано с работой — такие лица у людей бывают только по поводу тех, кто очень много значит. Думаю, звери не сильно отличаются в этом плане.
Может, что-то с Грейс?
Аарон говорил недолго, буквально несколько фраз, но после этого взял меня за руку и повел в номер. А через пятнадцать минут мы уже сидели в машине. Он продолжал играть в нашу молчанку, но сейчас это устраивало как никогда. Я чувствовала — на этом мои выходные закончились, и «ласковый нежный Зверь» — тоже. Да, он старался, хоть и срывался. Теперь все это кончилось. Мужчина, с которым садилась в самолет, был уже хорошо
Прайм. И сомневаться не пришлось. Такой, как он, может быть только главным, лучшим, без слабостей и зависимостей, с четкой стратегией и тотальным контролем. Что-то говорило — я вообще не представляю, куда меня занесло. Правильно сказал мистер Найф…
Стоило подняться на борт самолета, я сразу ушла в спальню и, послонявшись по ней туда-сюда, дождалась, когда самолет взлетит, и улеглась в постель. Сон не шел, вместо него голову заполонили мысли, что дальше… Когда не имеешь понятия, что ждет завтра, это выбивает почву из-под ног. Я всю жизнь ее укрепляла всеми силами, но она все равно оказалась хлипкой.
Не знаю, сколько времени провалялась в полудреме, когда вдруг почувствовала, как кровать продавливается под тяжестью чужого тела. Аарон осторожно залез ко мне под одеяло и притянул к себе. Я попробовала дернуться, но время, когда мои пожелания хоть немного учитывались, прошло. Он сжал в руках сильнее и замер. Только его дыхание становилось все более тяжелым, обжигало шею, будоражило, поднимая со дна души что-то незнакомое, темное… И вроде бы есть выбор — встать и уйти, но в его руках вдруг стало… свободнее.
Там, вдалеке от него и есть тюрьма и зависимость ото всех, и только с ним — настоящая жизнь.
Стоило выгнуться, плотнее вжимаясь в его тело — и Зверь сорвался. Только впервые это не испугало. Я будто выпила залпом бокал крепкого коктейля — в голове не осталось ни одной мысли, а жесткие пальцы на бедрах и зубы на шее показались самым правильным в жизни. Стоило мне ему сдаться, и когти обернулись горячими чуткими пальцами, а зубы — бесстыдными жадными поцелуями, сводящими с ума. Мне казалось, что я вот-вот выпущу когти от его ласки. Пальцы сжимали до боли простынь, а из горла вырывались лишь хриплые стоны, обернувшиеся криком, когда Зверь вошел в меня.
Он определенно сделал меня животным — никогда еще я не испытывала такой жажды близости. Наши тела хлестали с силой друг о друга, но этого казалось мало. Я извивалась в его руках, яростно насаживаясь на его член, и в какой-то момент сама цапнула его за шею, растворяясь в сладкой мести и крышесносном оргазме…
42
Мне показалось, я провела в самолете месяц. Гул двигателей уже стал чем-то сродни тишине. Как и губы Аарона на шее, его пальцы в волосах, и тело, плотно прижатое к моему:
— Доброе утро, — хрипло прошептал на ухо. — Прилетели…
Я вздохнула глубже, раздираемая эмоциями. Часть, что хотела остаться сейчас в его тепле, начинала преобладать над той, что должна была радоваться предстоящей короткой свободе.
— …Собирайся, — поставил точку в моем внутреннем раздрае и забрал все тепло с собой, оставив меня моргать на тусклый утренний свет в иллюминаторе.
Тело приятно ныло — подобного секс-марафона со мной не случалось… никогда. Да и не думала, что мне может быть нужно столько.