Проданный смех
Шрифт:
Зорин вынул у него записку из дрожащих рук и вслух прочитал: «Заклинание, произнесенное в полнолуние, действует особенно сильно. Следуйте нижеописанному рецепту – и обретете успех».
Сам рецепт был залит чернилами, а на полях была сделана карандашная запись. Судя по почерку, писали второпях, сокращая слова.
«Не забудь. Полнолуние нач. 27 июля».
– Сегодня двадцать седьмое, – пробормотал Сергей. – И что это значит?
В наступившей тишине сквозь Димин храп троица расслышала, как совсем рядом с домом завыла собака. Затем вой перешел в лай, и, нагнав жути, псина убежала.
Глава 2
…Понедельник.
Я кинула мокрое полотенце на
– Вы слушаете «Эхо Москвы», – сообщил мне ведущий. – В столице три часа дня.
Отчего-то последние дни я возвращаюсь с пляжа четко в три часа пополудни. Скинув яркую хламиду с неопределенным, размытым рисунком, которая служила мне пляжным халатом, я осталась в одном купальнике. Шелковистый эластан практически высох, пока я под горячими лучами южного солнца возвращалась в домик, расположенный среди сотни таких же коттеджиков в Лазаревском. Идти надо было в гору, и я изрядно притомилась. Постирать бы купальник, самой помыться от морской соли… Ай, не к спеху! Передохну пару минут, а то уже с ног валюсь.
Налив себе пузырящейся холодной минералки в высокий стакан, я устроилась в плетеном кресле на веранде и в который раз поверила, что жизнь прекрасна. Над головой поблекшее небо цвета старых джинсов, на этом небе покоится ленивое солнце, вокруг меня кружевные пальмы и добрые, немножко пьяные от отдыха и пива люди. Последние, точно как и я, оставив все проблемы в городах, сбежали в этот райский уголок. И пусть мне говорят, что здесь немодно, здесь не Сейшелы… Зато море искрится, дети веселые, минералка холодная, я загорела, а значит, лето живет по своим летним законам, и все абсолютно правильно и хорошо!
Я закрыла глаза, представив себе душную, полную расплавленной пыли и бензиновых испарений Москву, в которой осталась моя любимая – без иронии, любимая! – работа, шеф, тоже иногда любимый, а иногда достающий до печенок, и удовлетворенно вздохнула. Как хорошо, что все это далеко, и хорошо, что я отключила телефон! Было бы смертным грехом нарушить такую идиллию въедливым брюзжанием моей «Моторолы».
«Эхо Москвы» что-то бормотало в комнате, а я дремала, как обычно, создавая в голове какие-то неясные образы, мысли, картины… Интересно, а что было бы, если бы у нас на работе сейчас случился аврал? Конечно, такое вряд ли возможно, так как все мало-мальски потенциальные клиенты свалили из Москвы так же, как и я, предпочтя зною мегаполиса ласковые волны тех же сейшельских отмелей. Поэтому аврала быть не может. Но все-таки, что бы стал делать Родион Потапович, если бы я ему вдруг понадобилась? Телефон отключен, пейджера у меня отродясь не было, с трудом представляю, как им пользоваться, адреса моего он не знает. Правда, последнее произошло вовсе не из-за моей безответственности. Дело в том, что я, уезжая, оставила ему координаты совсем другого коттеджа, в котором намеревалась жить по приглашению одной моей знакомой. Знакомы мы были всего месяца два, в течение которых встречались раза четыре. Но она отчего-то пригласила меня погостить у нее в домике, который стоял практически на прибрежной полосе. Эта перспектива показалась мне привлекательной, тем более что я и на морском побережье-то была бог знает когда. Но все оказалось не так здорово, как предполагалось вначале.
Когда я приехала в коттедж, выяснилось, что там уже обитают два красных и потных мужика, сразу заулыбавшиеся при моем появлении. Они мне сообщили, что в ближайшее время прибудет еще целая компания приятелей, которых, так же как и меня, пригласила моя знакомая. А я так хотела уединения!.. Деньги для меня не проблема, поэтому я нашла милую одноэтажную халупку с самого края поселка, сняла ее и начала отдыхать в свое полное удовольствие. Хозяйка-старушка целыми днями тусовалась на местном базарчике, продавая инжир и какую-то фруктовую мелочь типа орешков. Родственников у нее, слава богу, не было, так что от неожиданного приезда гостей я была застрахована. Меньше всего мне хотелось делить с кем-то отпуск. Знакомая, которая меня приглашала, целыми днями гульбанила, не щадя здоровья, и моими делами не интересовалась вовсе. Думаю, она и нынешнего адреса моего не знает. Возник вопрос: а зачем она вообще меня пригласила?
Я поразмыслила и решила, что она, видимо, сказала это просто так, не ожидая, что я соглашусь. А потом уже от своих слов было неудобно отказываться. Но в общем, все вышло не так уж и плохо. Ее приглашение послужило тем самым волшебным пинком, которого мне часто не хватает. Так бы когда я еще на море собралась?
В общем, Родион Потапович Шульгин, глава частного сыскного агентства с оригинальным названием «Частный сыск», не сможет найти Якимову Марию Андреевну, то бишь меня, своего лучшего (наверное, потому что единственного) детектива, так как она, эта самая Якимова, зашифровалась, как заправский разведчик.
Я довольно улыбнулась, все еще оставаясь с закрытыми глазами, и чуть не вскрикнула от неожиданности, когда прямо надо мной раздался глуховатый мужской голос:
– Машка, просыпайся! Разулыбалась! И стакан поставь, а то разобьешь.
Стакан немедленно выпал из рук, но, к счастью, не разбился. Хрустально-прозрачная вода, зашипев, сделала на темном деревянном полу некрасивую лужу. Впрочем, она-то скоро просохнет, здесь даже в тени плюс двадцать семь, а вот Родион Потапович, уютно устроившийся в кружевной тени на перилах веранды и мирно лопающий виноград, который в изобилии свисал с зеленых плетей, судя по всему, собирался сидеть тут до скончания века.
– Что? – Я вытаращила глаза, словно увидела призрака. – Как?.. Вы?.. Ничего не понимаю! Вы как здесь оказались?
– Возник из ниоткуда, – сообщил призрак, отщипывая темно-синюю ягодку от небольшой грозди. Положил в рот и немедленно сморщился. – Фу, кислятина! Зелен нынче виноград, как у классика. Только сверху синий, а внутри неспелый.
Он отшвырнул ягоды в траву, к ним тут же подбежали куры, которых держала моя хозяйка. Первым подоспел петух с роскошным хвостом, клюнул находку, неодобрительно мотнул головой и пошел по своим делам, покряхтывая от досады, что зря так торопился. Птица тоже не любила кислый виноград.
– Маша, ну что ты смотришь на меня как на привидение? Я вполне материальный, не волнуйся.
– Как вы меня нашли?
Родион хмыкнул:
– Тоже мне премудрость! Да здесь любого аборигена старше сорока лет спроси, все укажут, что у Петровой на Южной улице живет одинокая москвичка, которая заплатила за две недели проживания в домике столько, сколько обычно платят за весь сезон. Транжирка ты, Машка! Живешь не по средствам. И всегда такой была. Компенсируешь тяжелое детство?
Я не обиделась на подначку. Да, я провела первые шесть лет жизни в детдоме, однако, к счастью, практически их не помню. Дальнейшая моя жизнь не была совсем обычной, однако тяжелой ее назвать было трудно. Но судьба моя сложилась так, что я понятия не имела, каковы в курортных местах расценки на жилье, да и торговаться не хотелось. Главным условием было то, что жить я буду одна и подселять ко мне кого-то не станут. Однако моя физиономия, видимо, все еще сохраняла выражение такого недоумения, что побудила Родиона продолжить свои объяснения:
– Ты же адрес оставила мне, помнишь?
– Помню, но ведь я оттуда уехала. Я могла перебраться вообще в другой поселок или…
– Ну не перебралась же, – логично заметил Родион и закончил бесполезный разговор: – Маша, хватит рассуждать на тему, что было бы, если… Оперируем фактами. Ты мне нужна, я тебя нашел. Собирайся, мы уезжаем.
– В Москву? – недовольно сморщилась я. Надо же, как саму себя сглазила! А вроде глаза не карие. Размечталась – как хорошо, что телефон отключила, как здорово, что все это будет длиться долго-долго, и все в таком духе…