Проданный смех
Шрифт:
– Внимательно.
– Ну вот, так-то лучше. – Родион театрально откашлялся и начал: – Я знаю, Маша, что ты не следишь за новинками в литературном мире и тем более не смотришь церемонии награждений, однако обычные, девятичасовые новости ты хотя бы проглядываешь? Ну хоть одним глазом?
– Новости? – я почувствовала себя школьницей, которая не выучила урок. – Ну, в общем, да…
– Ну да!.. – передразнил Родион Потапович. – Чувствуется уверенность в голосе и знание предмета. Ну да ладно, в конце концов, ты на отдыхе, так что тебе простительно. Так вот, неделю назад состоялось вручение литературной премии «Серебряная ветвь», которой отмечаются наши российские книги, вышедшие на рынок в этом году. Критерии – рейтинг продаж плюс художественная оценка
Я терпеливо ждала, по опыту зная, что шеф все это рассказывает не просто так. Сейчас он скажет: «К чему я это говорил?» – и закончит свою речь неожиданным выводом.
– К чему я это говорил? – спросил Родион, покосившись на меня. – К тому, что главная лауреатка, получившая «Серебряную ветвь» за повесть «Движение ветра», потерялась, и вот уже неделя, как от нее ни слуху, ни духу. Первым всполошился, понятное дело, литературный агент, однако найти ее не сумел.
– Как может потеряться лауреатка? – спросила я. – Премию вручали ей лично?
– В том-то и дело, что нет, – выразительно посмотрел на меня Родион. – Вместо Ольги Заречной статуэтку и чек получал ее литературный агент, Морозов Алексей Петрович, наш заказчик. Отмазался на церемонии, что, дескать, семейные обстоятельства не отпустили Ольгу в Москву на вручение первой в ее жизни премии, и все в таком духе. Спустили на тормозах. Тем более что это даже сыграло на руку книге – дополнительная реклама. Но дело ведь не только в премии – дело в том, что по книге собираются снимать фильм. Заречная срочно нужна в Москве, сама понимаешь. Во-первых, для того, чтобы передать авторские права на вещь кинокомпании, во-вторых, сценарий также будет делать она сама. Морозову с этого пойдут приличные проценты, так что ему – кровь из носа, но надо найти Заречную к следующему понедельнику! Ко мне он обратился по старой дружбе, есть за мной должок один…
– Сегодня понедельник, – пробормотала я.
– Именно. У нас неделя. Как хотим, но найти девчонку надо.
– А что, Ольгу Заречную действительно не отпустили семейные обстоятельства? – поинтересовалась я.
– Да нет, – махнул рукой Родион. – Ей двадцать один год. Понятное дело, любовь-морковь и развлечения у нее на первом месте. В общем, не дозвонившись до девушки, Морозов отправил в Саратов, где живет наша пропавшая, курьера, чтобы тот привез девушку в Москву. Но девушки дома не оказалось. Как выяснилось, родители практически не в курсе дел дочери, тем более ее личной жизни. Ольга сообщила им, что уезжает на несколько дней отдыхать со своим молодым человеком в компании друзей, а куда, надолго ли, точно не сказала. И вся фишка в том, что телефон ее как умер. Никто не мог дозвониться! Где она, с кем она, что с ней – никто ничего не знает.
– Странно, – подала голос Валентина, задремавшая было на заднем сиденье. – Я вот своей матери все рассказываю. У нас всегда были очень доверительные отношения. Молодежь совершенно ненормальная пошла!
Валя сказала это таким тоном, словно сама была уже умудренной опытом старухой, а не молодой двадцативосьмилетней женщиной.
– Почему же ненормальная? Эта писательница, можно сказать, взрослый самостоятельный человек, вполне отвечает за свои поступки, – из чувства противоречия возразила я. – И возраст, на мой взгляд, тут совершенно ни при чем. Если уж она умудрилась написать книжку, которую так высоко оценили в том мире, где, как вы говорите, халтуру не берут, то она по определению должна бы иметь сложившееся мировоззрение и какие-то убеждения. Мы же не знаем, какова обстановка в ее семье и какой у девушки характер, так что выводы делать рано, я думаю. Кстати, о чем книжка-то?
– Валя, дай Машке мою сумку, – сказал Родион. – Там, в мягкой обложке…
Я взяла в руки покетбук нежно-голубого цвета, на котором вверху
– Дизайн ее собственный, как мне сказал Морозов. Она настояла на этом, хотя обычно оформительские идеи большинства начинающих авторов отметаются на корню.
– Почему же ее приняли?
Шульгин неопределенно пожал плечами:
– Да ты полистай, все равно ехать еще час. Полезно ознакомиться с внутренним миром, так сказать…
За стеклом джипа мелькали южные пейзажи, мы проезжали густые темно-зеленые заросли, потом вдруг неожиданно оказывались на абсолютно открытом пространстве выжженной земли, это дорога делала петлю и выводила нас на побережье, а я все читала книгу. Пролистала я ее быстро, объем был небольшим. Так, повестушка. Если честно, я не любитель книг. Читаю крайне редко, только в силу профессиональной необходимости, да и то в основном протоколы с мест происшествий. Необходимость сейчас была самая что ни на есть профессиональная, однако, закрыв последнюю страницу, я поймала себя на мысли, что мне хочется купить для себя эту книгу. И перечитать ее уже в спокойной обстановке. Хотя книжка была не детективом, а чем-то средним между любовным романом, философской притчей и еще не поймешь чем. Намешано всего, но интересно.
– У вас есть еще один экземпляр? – спросила я, оторвавшись от книги.
Родион расхохотался:
– Зацепило? Вот-вот! Уж я на что циник, так и то с удовольствием прочитаю ее еще раз. Талант! И этот талант нам надо найти! Правда, живет этот талант в Саратовской области, ну что ж поделаешь? Придется тебе, Маша, туда отправиться. Жаль, конечно, что побеседовать с тобой не успели толком, но что лясы точить? Все, что мне известно, я изложил в письменном виде, папка в пакете. Прочтешь по дороге. Мы всегда будем на связи, я тебе перезвоню.
Шеф припарковался, и только тут я поняла, что мы прибыли на железнодорожный вокзал.
Родион лично и очень спешно проводил меня до поезда, до отправления которого оставалось всего пять минут. Он сунул в руки мой огромный (зато, кроме него, больше баулов не требуется!) рюкзак, дешевый матерчатый кошелек, шепнув, что там находится пластиковая «Виза», наличка на мелкие расходы и билет в купейный вагон до Саратова. Последним даром его был пакет из тандеровского супермаркета, внутри которого угадывалась папка формата А4, бутылка минеральной воды, несколько яблок и что-то аппетитно-продолговатое, размером с хорошую ферганскую дыню, упакованное в еще один пакет.
Я обрадовалась:
– Курица?
– Ну да. А то с голодухи умрешь, не хватало еще!
Родион по-отечески чмокнул меня в щеку, сунул в руки книжку и помахал на прощание пухлой загорелой ладонью. Вот так, совершенно неожиданно для себя, я всего за три часа оказалась в поезде с малопонятным заданием, полным сумбуром в голове, курицей-гриль в пакете и книжкой пропавшей молоденькой писательницы. И что мне со всем этим делать? «Первым делом съем курицу, – решила я. – Нельзя хорошо работать, если плохо поел. Кажется, это Вирджиния Вульф сказала. Умная была женщина. За всеми этими переездами я совершенно забыла перекусить. А уж потом полистаю дело, которое мне дал шеф. Авось какие-то наметки появятся».