Продавец кондитерки 2
Шрифт:
Первый натиск мы отбили, но численное превосходство индейцев было не просто превосходством, оно было подавляющим превосходством. нас было двести сорок человек — индейцев же собралось не менее пяти тысяч. И теперь нас обложили со всех сторон и не давали высунуть нос, только появлялась цель как звучал выстрел со стороны осаждающих и могло быть попадание. В любом случае свободно передвигаться по селению мы уже не могли. теперь нас ждала вторая атака, но сюрпризов осталось немного и на всех атакующих могло не хватить. В случае прорыва атакующих в середину нашей обороны — начиналась рукопашная и нас могли задавить числом.
Глава 17
Время тянулось медленно — как уходит зима из Москвы. Потерь особых не было, но помощи можно было ожидать не скоро, индейцы вполне успевали снять скальпы, пообедать и спокойно уйти вдаль по своим индейским делам и через пару дней после ухода индейцев появиться помощь, но это неточно, помощь вообще может не появиться. Появились совсем посторонние мысли — у тебя денег на счетах немерено, молодая жена в России, и ты видимо, от большего ума поперся в Северную Америку. Вот что тебе проблемы Британии в Северной Америке и война с индейцами. Ладно, чего врать себе то, поперся в Америку посмотреть на ирокезов и прочих головорезов и понять, как они превратились в жителей резерваций, при всей своей храбрости и ловкости. Посмотрел и очень похоже скоро узнаешь — как эти храбрые ирокезы снимают скальпы. Ладно отметаем посторонние мысли и думаем, как строить оборону.
Чего у нас боятся индейцы — ничего, кроме непознанного. Вот это мы что-то нащупали. Они опасаются, как и все нормальные люди непознанного. Что сейчас непознанное — колдовство и всё, что с ним связано. Так покажем благодарным зрителям сеанс белой и черной магии.
Тащите хворост к площади и тащите мой сундук из обоза. Это охотникам, эти не боятся ничего и связали свою судьбу с моей.
Хворост в кучу и лично складываю вязанки в «шалашик» и теперь на мне и белый маскхалат с черными пятнами вот для местных жителей и экзотика. Огонь медленно разгорается, взмах рукой и огонь птицей рвется в облака и цвет пламени синий, ещё один взмах и пламя зеленое и снова взмах и пламя черное. И так по кругу. Вид издалека — колдун сошел с ума и чего-то там колдует. Не знал бы, что всплеск огня — это бензин делает и цвет меняется от тех порошков, что в огонь я бросаю. Со стороны я колдую — ирокезы остальное сами домыслят.
Походил вокруг костра и поворачиваюсь к своим — несите ещё хвороста. Принесли хвороста, но близко не подходят. если уж свои поверили — ирокезы и прочие индейские юноши обязательно поверят.
Время идет атаки нет. Но индейцы не уходят собрались в кучу и что-то там обсуждают. Смотрим внимательно — благо подзорная труба у меня лучшая, под индивидуальный заказ делали. Все эти переговоры индейские как на ладони. Так, что это они делают. Трое пожилых обрядились в шкуры и перья и пляшут вокруг костра. Меня хотят приколдовать это зря, у меня и бензин ещё остался и порошка ещё немерено. Опять приказываю тащить хворост и снова пляски вокруг костра и снова разноцветный огонь в небеса. Бегаю вокруг костра и забавляюсь… Дым от костра у индейского лагеря больше не видно. Смотрим — что дальше. От лагеря индейцев появилась делегация — идут к нам. Состав делегации — трое помоложе и по-брутальней явно военные руководители всего этого похода на британских захватчиков и с ними пара постарше в накидках и перьях, эти у костра плясали значит идеологические работники из политотдела индейского. Всего в делегации семь человек. Двое простых индейцев — один с трубой и один с белым флагом. Цивилизованные индейцы мне попались.
Иду в своем наряде на переговоры — очень удобная вещь для переговоров, маскхалат весьма объёмный и не видно, что под ним — под ним у меня кираса и продвинутая кираса — держит пулю с десяти шагов и сделано, так, чтобы заброневое воздействие убрать. Совсем убрать не получилось, но в любом случае — будет просто сильный удар, как кулаком. ребра останутся целые. Сошлись для переговоров.
Требования индейцев простые и невыполнимые — сдаться или уходить без оружия. Невыполнимы эти условия из-за самих индейцев. Как только они смогут нас убить — нас и убьют, никаких сомнений в этом. Так индейцы поступали всегда и сейчас так же сделают.
Мое предложение ещё более наглое и беспредельное. Все индейцы складывают оружие и по одному подходят к нашему лагерю на проверку на причастность к нападению на «охотников на бобров» в противном случае они будут уничтожены и те, кто сможет все-таки убежать навсегда будут лишены радости общения с женщинами и взмах руки, и взрывпакет раскидывает цветные брызги немного в стороне от нас. Военные вожди, раскрыв рот смотрят — цветовое шоу. Один из идеологов достает из-под накидки небольшой пистолет и стреляет в меня. Вот не было бы кирасы и всё писец котенку, но у меня кираса и в пистолете слишком слабый заряд пороха. Так-то на небольшом расстоянии заряда хватает, чтобы убить. Но у меня прообраз бронежилета, и я подобной выходки ждал. Так, что выстрел и ошалевший вид у вражеского шамана. Всегда работало и всегда последнее слово за ним, за шаманом. Сейчас всё пошло наперекосяк — бледнолицый колдун — улыбается и поднимает руку. И сердце у шамана не выдержало он без звука падает на снег.
Переводчик от нас переводит — так будет с каждым кто нарушит условия» белого флага» и я дожимаю — срок ультиматума один час. через час я начинаю обряд и всё — дороги назад не будет.
Нет я язык ирокезов не знаю, вообще языков индейских не знаю. Просто я заметил, что вожди понимают английский язык — вот и врезал им. После этой фразы — взмах руки, и я всё сказал. Если у Вас плохо с ушами, то это не моя проблема. И мы с переговоров ушли.
Вернувшись в лагерь — военные вожди стали командовать отход. Один из местных шаманов стал протестовать и видимо доказывал, что у них хватит воинов и они нас будут заставлять делать противоестественные вещи и использовать как женщин. Шаман не преуспел в своей агитации и пропаганде и военные силы индейцев ушли. Шаман ушел последний, но мы не стали бегать за ними.
Лагерь мы свернули мгновенно, как только исчез силуэт шамана и мгновенно ушли. Никого не надо было подгонять, каждый из находившихся в лагере понимал— передумают индейцы и всё мы тогда лишаемся скальпов. Потому и скорость сборов была рекордной.
Немного отошли от страха на полпути к крепости и теперь начались байки как много убили индейцев и какие храбрые здесь собрались воины. У меня же была депрессия — прошлись по краю и ведь почти получилось у моих «друзей» подставили они меня под удар красиво, и никто не виноват — глупый ирландец полез в огонь и там сгорел. Всё конец истории. Ладно учтем на будущее. Заканчиваем дела с налаживанием коммерческих дел с колониями, отошедшими от Британской империи и, собственно, всё — пора домой. Только где у меня теперь дом — здесь или в Британии или поехать в Россию. Как раз — 1812 год скоро и там будет весело. И Российская Империя как раз из блокады выйдет, и узурпатор решит наказать Россию. Может стоить вернуться и помочь надрать задницу этому корсиканцу. Да и молодая жена будет рядом — меньше скучать будет.
Значит так и сделаю. Сейчас по возвращении отправляю человека в будущие США и пусть начинает там хлопотать и заодно поставки мяса фермерами в Канаду берем под себя. Потом как ни будь плотно с этими ковбоями пообщаюсь. И начинаю собирать товары для вывоза в метрополию. Да, надо возвращаться в Россию. Там как-то поспокойней и разбойники со всеми своими вывертами будут попроще этих раскрашенных безбашенных парней.
Вот с такими невеселыми мыслями наш отряд и вернулся в крепость. Невеселые мысли были у меня, отряд веселился и считал, что мы победили. Объективно победили мы. Скальпов у трупов наснимали почти две сотни и доклад выглядел солидно. Уничтожено более двухсот разбойников и изъято столько же ружей. Вот ружья — вот скальпы. «Призовые деньги» в студию так сказать.
Среди индейцев снятием скальпов занимались не все племена. Например, индейцы канадского северо-запада и всего Тихоокеанского побережья никогда не снимали скальпы. Особо практиковали этот обычай племена восточных лесов Северной Америки, где скальп прежде всего был символом воинской доблести. Согласно поверьям индейцев, снятие скальпа с побеждённого противника обладало магическим смыслом, и скальпирующий был убеждён, что, снимая с неприятеля скальп, он забирает у него «всеобщую магическую жизненную силу», которая находилась именно в волосах. И чем больше скальпов врага приносил индейский воин, тем более он был уважаем в своём племени. Но не везде было именно так. Например, у племен Великих равнин скальпирование врага считалось не настолько выдающимся подвигом, как прикосновение в бою к живому или мёртвому врагу — то есть совершение обряда «ку».