Продавец проклятых книг
Шрифт:
Он большими прыжками умчался с кладбища, желая как можно скорей добраться до своего коня. Пока он бежал к конюшне, за его спиной раздавались крики, и они становились все ближе. Вдруг перед Славником возник охранник и попытался проколоть его копьем. Чех, который по-прежнему держал в руке свой меч, уклонился от удара, шагнул вперед и нанес удар по боку противника. Охранник упал на землю, прижимая обе ладони к ране.
Славник вскочил в седло и пришпорил коня. Его скакун одним прыжком вылетел из конюшни и бешеным галопом помчался к воротам наружной стены. Охранники, монахи и паломники отпрыгивали в сторону, чтобы он не сбил их с ног. Вдруг над головой Славника просвистела стрела, выпущенная одним из лучников, расставленных вдоль стены. Снова в воздухе раздался свист, и вторая стрела вонзилась Славнику в грудь.
Верный боевой конь, должно быть, почувствовал, что его хозяину больно, потому что заржал и мгновенно остановился.
Славник просунул руку под кожаную куртку и ощупал рану. Стрела пробила деревянный кусок креста, ткань безрукавки и вонзилась в тело. Он терял кровь, попытался снова пустить коня в галоп, но его окружил отряд охранников. Нисколько не испуганный их появлением, он натянул поводья и заставил коня рвануть вперед. Охранники попятились. Некоторые из них были сбиты с ног ударами копыт. Черный рыцарь поднял свой меч, описал им круг в воздухе и обрушил мощнейший удар на голову одного солдата, раскроив ему череп. Охранник свалился на землю как куль, освобождая путь.
Конь, который перед этим брыкался и лягался, как сумасшедший прыгнул вперед и умчался с места боя.
Славник наклонил голову, и скакун с быстротой молнии помчался к стене. Стрелы лучников летали вокруг, но больше ни одна не ранила всадника. Он проскакал через ворота до того, как заперли решетку.
Теперь он был далеко от стен монастыря Святого Михаила, в безопасности.
Глава 32
Игнасио вместе с Гийомом и Уберто сидел в трактире недалеко от монастыря Святого Михаила у Плотины. Он счел неразумным оставаться в стенах этого монастыря, ведь если Вивьен де Нарбон заставил всех поверить в свою смерть, для этого, несомненно, есть серьезная причина.
— Мы искали монаха с книгой, а вместо него нашли зашифрованное письмо, — сказал Уберто.
Он сидел за деревянным столиком и бросал вопрошающие взгляды на двух своих старших спутников напротив него. На лице мальчика отражались усталость и страх.
— Все это полная нелепость.
— Может быть, Вивьен де Нарбон чувствовал, что находится в опасности, и потому бежал, — предположил Гийом.
— Из-за книги? Тебе не кажется, что это слишком?
— Иные книги могут оказаться очень опасными, — вмешался в разговор Игнасио.
Уберто недоверчиво посмотрел на него и спросил:
— Ты думаешь, Вивьену кто-то угрожал?
Игнасио отвел глаза в сторону, притворяясь, что следит взглядом за хозяином кабачка, который ходил между столиками, и ответил:
— Не знаю точно, но он, несомненно, заранее обдумал свои действия. Он бежал, чтобы спрятаться сам и спрятать «Утер Венторум». И он хочет, чтобы мы пошли по его следу. — Торговец с такой силой оперся локтями о стол, что доски столешницы скрипнули. — Должно быть, он догадался, что книгой, кроме нас, интересуются и другие, и испугался, а тот человек в черном, который следил за нами в Венеции, — один из тех других.
Слова прозвучали так зловеще, что ни француз, ни мальчик не знали, что ответить. Все трое мрачно молчали.
— Мы должны расшифровать письмо с креста, — напомнил, наконец, Гийом.
— Это мы сделаем позже, — сказал Игнасио. — Сначала поедим, нужно набраться сил.
В это время на их столик были поставлены жаркое из оленины и кувшин с медовым напитком.
Через час трактир почти опустел. Кроме них, в нем оставались только хозяин и несколько заваленных работой приказчиков. Внутри тишину нарушало только потрескивание огня, за стенами шумел ветер в кронах деревьев, а поблизости раздавался какой-то вой.
Покончив с едой, Игнасио попросил трактирного слугу убрать со стола посуду, а затем принести подсвечник со свечами, потому что свет факелов на стенах начал слабеть.
Когда три друга снова остались одни, Уберто пошарил в своей сумке, вынул из нее пару табличек и открыл там, куда падал свет одной из свеч.
— Не держи диптих так близко к свечам, ты же не хочешь, чтобы воск на табличках подтаял, — посоветовал ему Игнасио.
Мальчик послушно придвинул таблички к себе.
— Эту надпись невозможно понять, — пробормотал он. — Она написана тайным алфавитом?
— Нет, — ответил торговец. — Это способ шифровки, который придумал Вивьен. Он применял его, чтобы скрыть от посторонних те строки своих писем, где были написаны важные сообщения.
— И как это действует?
— Это похоже на шахматную доску, где белые клетки чередуются с черными. Смотри внимательно.
Сказав это, Игнасио взял в руки восковую тетрадь и начал подчеркивать каждую вторую букву:
Покончив с этим, он показал тетрадь Уберто.
— Перепиши с этих страниц те буквы, которые подчеркнуты.
Сказав это, Игнасио подал мальчику гусиное перо и связку чистых листов пергамента.
Пока мальчик писал, Гийом смотрел на него с изумлением. Это же надо, ребенок, который ничего не знает о мире, умеет писать! Для почти неграмотного Гийома умение заключать слова внутрь чернильных черточек было настоящим колдовством.
Наконец Уберто закончил свою работу. Но и теперь он не понял написанное. На каком языке? Явно не латынь.
— Похоже, не арабский, — предположил мальчик, который ничего не знал об арабском языке.
— Это зашифрованное сообщение, — поправил его торговец, бросив взгляд на запись.
Видимо, Игнасио тоже растерялся, сбитый с толку.
— Я не ожидал ничего подобного, — признался он.
— Что ты хочешь сказать?
— До сих пор Вивьен никогда не пользовался таким шифром. Раньше он только «переплетал» фразы — разделял их на буквы и чередовал. Ясно одно: сейчас мы оказались перед еще одной, последней головоломкой.
— Может быть, мы применили не тот способ разгадки, — предположил Уберто.