Продавец шаурмы

Стар Дана

* * *

Подготовка к вечеринке шла полным ходом. Пришлось вдоволь попотеть, дабы не расстраивать и не в коем случае не злить ''хозяина''.

До самого вечера я убирала, выставляла привезённую под заказ еду, и снова убирала и снова столы накрывала, и снова убирала и накрывала… как в комнатах, так и в саду. Пропотела как самый несчастный раб на раскопках. Самый трудный день за всю неделю.

Ближе к пяти вечера к нам пожаловали близкие друзья Высоцкого, те самые ''волшебники из Хогвартса''. Ваня и Гарри. Гарик вёл себя, как обычно,

пофигистически всё время пялясь в ''ноут бук'', а Ваня… с этим озабоченным маньяком у меня дружеские отношения как-то не сложились. Из-за того, что гадёныш предложил кое-что отвратное, взамен свободы. Именно поэтому, я старалась обходить его особу десятой дорогой, да лишний раз на глаза не попадаться. Но к сожалению, как специально, это рыжее злорадство словно намеренно всюду за мной таскалось.

Оставалось чуть меньше десяти минут до окончания ''рабочего дня'' (то есть отработки наказания).

Прибравшись в гостиной, поспешила было в душ, как вдруг в комнату ввалилось развесёло трио.

— Опля… Машулька! Здарова! — кажется Иван уже успел хлебнуть чего-то крепенького.

— Привет… — промычала в ответ, мечтая немедленно испариться.

— Отлично выглядишь… Ммм, этот костюмчик тебе безумно идёт! — гадёныш удовлетворённо присвистнул, да игриво бровками вздёрнул.

— Хватит! Чего пристал! — Высоцкий прикрикнул на дружка, отвесив щедрый подзатыльник.

А я, тем временем, бесконтрольно смутилась, обеими руками вцепившись в кружевной передник, мысленно благодаря тирана, что выбрал платье, длиной чуть ниже колен, а не наоборот, иначе бы Иван уже давно в какую-нибудь подсобку утащил. Да, да! Между прочим, эту гнусную затею я с ужасом отметила в его возбужденных до ужаса, янтарных глазёнках.

— Макс, да лано тебе! Нравится мне Машка! Ничего поделать не могу!

— Замолкни! — Высоцкий гневно прикрикнул на друга, но почему-то на меня посмотрел. Да причём так презрительно, словно я специально его дружков соблазняю, словно я намеренно напялила какой-нибудь нескромный прозрачный пеньюарчик, а не рабочую униформу.

— Слыш, горничная! А почему пыль на шкафах не протёрла! — Максим вдруг обернулся настоящим демоном и угрожающе выплюнул в мою сторону импровизированное огненное пламя.

— Там итак чисто! Ты только с неделю как переехал, рано ещё убирать в тех местах! К тому же мне не достать…

Неужели только при дружках этот гад надменный каждый раз гневным оборотнем перевоплощается??

— Не ты, а ВЫ! Ты служанка, а я — твой начальник! Поэтому давай без разговорчиков, отрабатывай!

Началось… Уххх! Как врезать-то охота! Реально, выскочка сейчас перед друганами своей властью хвастается! Ужас… Как унизительно!

Больно прикусываю собственный язык, дабы сдержаться от бесконечного словесного поноса в его адрес, хватаю стул и залезаю, пытаясь дотянуться до самого верха высоченного шкафа.

Не получается!

— На стол вставай! — приказывает ''начальник'', а его компаньоны весело хохочут, радуясь моим унижениям.

Да шоб вы все смехом своим гадким подавились!!!

Подкатываю столик и забираюсь.

Мда.

Столик оказался весьма неустойчивым…

На колёсиках к тому же.

Не успела я и пикнуть, как сразу же полетела с ''пьедестала позора''.

Но вместо того, чтобы получить отпадный удар головой, или спиной, или попой, почувствовала, как меня ловко подхватили чьи-то крепкие руки и бережно прижали к твёрдой груди.

— Ты в порядке?

Медленно приоткрываю глаза, всё ещё подрагивая от панического ужаса, но вдруг, вижу взволнованное лицо Высоцкого.

— Д-да, — тихонечко отвечаю, отмечая, как бешеннобьющееся сердце скоро вырвется из грудины.

— Можешь идти.

Под бурные овации персональной свиты, нехотя выскальзываю из его тёплых рук, все ещё с трудом осознавая, что только что произошло.

Неужели Высоцкий снова меня спас??

Но зачем?

Если бы я неуклюже плюхнулась, возможно, сие феерическое падение вдоволь бы повеселило его чокнутых дружков.

* * *

Считанные минуты оставались до начала долгожданного шабаша (вечеринки), поэтому я поспешила принять душик после тяжкого трудового дня, да тихонечко в кладовке затеряться до прихода чертей (то есть гостей).

Судя по тоннам разнообразной пищи, многочисленным литрам алкоголя, должно было припереться около сотни развесёлых чертишек, не меньше.

Наспех протерев волосы полотенцем, на всё еще влажное тело накинула бывшую рубашку Высоцкого, которую предварительно выстирала, выгладила да в порядок привела, хотя было видно, что вещицу надевали всего пару раз. Возможно, Максу рубаха стала просто мала.

О, дааа! В гаденьких мыслишках снова всплыл этот умопомрачительный образ обнажённого, сексуального, неистово прекрасного кошмара, по имени Максим Высоцкий.

Открываю дверь ванной комнаты, желая поспешно испариться до заветного часа, как вдруг, неуклюже впечатываюсь во что-то твёрдое и ароматно пахнущее тело.

Конечно! Кто же это может быть!?

Мой персональный дьявол.

— Какова ты до сих пор тут де…

Но парень не успевает договорить, словно дар речи волшебным образом теряет, да тут же замолкает, приклеившись наглыми глазёнками к моей скромной особе, облаченной в коротенькую белоснежную рубашку (некогда принадлежащую его Высочеству) и беленькие комнатные тапочки.

— Прости-прости, уже убегаю! Просто хотела освежиться перед сном! — извиняюсь, нервно перебрасывая на спину влажные, после душа, волосы, при этом удивляясь какому-то странному, озорному блеску в бездонных глазах Высоцкого.

— Б-быстро скрылась с м-моих глаз… — Максимка то ли рычит, то ли чему-то удивляется… сложно понять какие эмоции в нём бушуют в этот эпический момент.

— Окей. Только пропусти… — шепчу, не сводя глаз с прекрасного голубоглазого омута, мечтая раствориться в этом негодяе полностью и навсегда.

Парень неуверенно отходит в бок, и я отхожу, но опять таки утыкаюсь носом в его рельефную грудину, просвечивающуюся сквозь полупрозрачную майку:

— Извини…

За что-таки я извиняюсь??