Продавец швейных машинок
Шрифт:
Это было пять лет назад, а с тех пор я вкалывал на строительную компанию Уэйнрайта. За эти годы по славной реке Мерси, на которой стоит Ливерпуль, утекло много воды и всякого мусора, с каким можно довольно бесхитростно сравнить и мою жизнь. Нет, даже и не с мусором, а кое с чем иным, что не тонет. На букву "г". Вот каково мне приходилось.
Не думайте, что я жалуюсь. Были и в моей мрачной жизни просветы.
Но вернемся в Вороний двор.
Миссис Барнес, так зовут нашу хозяйку. Типичная английская тетушка. Приземистая, грушевидная фигура, добрая душа, но крайне подозрительна. Меня подозревает лишь за то, что я мужчина.
Джек, хозяйкин благоверный, за последние
Есть у них ещё молоденькая племянница по имени Джин. Шестнадцать лет, но уже премиленькая. Длинноногая, прелестная попочка, только вот грудки пока подгуляли. Ничего, отрастут. Зато глаза прехорошенькие. Темные, коричневато-зеленые и раскосые, придающие Джин сходство с китаянкой, отчего порой она мне кажется ещё привлекательней. Джин живет на третьем этаже, так же, как и я.
Если это вас интересует, то каморку в Вороньем дворе мне помог снять мой приятель Деннис, который живет здесь же, в соседней комнате. Он хотя и сумасброд, но вполне безобидный. У него огненно-рыжие волосы и он так оглушительно хохочет, рассказывая анекдот, что никто не может понять, что именно он рассказывает. По большому счету, мне-то это безразлично — я не любитель анекдотов.
Я уже говорил, что наш Вороний двор — довольно большой. Трехэтажный. Точнее, в нем два этажа и мансарда. Первый этаж занимают две просторные гостиные и кухня. На втором располагаются три спальни и ванная (на этом этаже обитают Тетушка и Джек), а в мансарде — три комнатки, в которых живут Джин, Деннис и я. Вы, конечно, спросите, почему Тетушка отважилась на такой риск, поселив племянницу по соседству со мной и Деннисом, в то время как на втором этаже пустуют две спальни. А ответ заключается в том, что Тетушка деловая женщина (настолько деловая, что если бы ей втемяшилось в голову заняться бизнесом в Америке, то на следующий день Джон П. Морган, Рокфеллер и Гетти выстроились бы в очередь за пособием по безработице) — в эти спальни она поселила ещё двух жильцов, с которых берет довольно внушительную плату. Что же касается риска, то Тетушка беспрерывно снует вверх-вниз, как челнок, причем передвигается со скоростью шаровой молнии только что мы слышали, как она ходит по кухне, а долей секунды спустя она уже топает по нашему коридору.
Впрочем, я даже не пытался заигрывать с Джин. Сами понимаете: было бы верхом аморальности, распущенности и низости соблазнить племянницу собственной хозяйки. И тому подобное. Ладно, не буду заливать — вы мне все равно не поверите. Дело, конечно, не в этом. Порой я настолько осатаневаю в своем вороньем гнезде, что готов погубить хоть саму Тетушку. Не буквально, конечно, а… словом, вы поняли. Да и при виде шестнадцатилетней красотки, которая поднимается после ванны по лестнице, благоухая, как прилавок парфюмерного магазина, да ещё и в распахивающемся почти до пупка халатике, в мозгу изголодавшегося мужчины возникают отнюдь не самые пуританские мысли. А ведь девчонка делает это нарочно, я точно знаю, причем до дюйма рассчитывает, какую часть тела и на сколько обнажить перед моим нескромным взором.
Помню один случай, который выдался месяца два назад. Мы засиделись в пабе с двумя приятелями из крикет-клуба и я завалился домой в час ночи. Скинул ботинки при входе и тихонько, стараясь не скрипеть, начал карабкаться вверх по ступенькам, ступая на самый краешек. Когда я поднялся, то увидел, что дверь комнаты Джин чуть-чуть приоткрыта, а внутри горит свет. Я отомкнул собственную дверь и уже собрался было войти, как вдруг услышал, как меня шепотом позвали по имени.
Приоткрыв её дверь, я остановился на пороге. Джин притворялась, что спит. Забормотав, словно во сне, она сбросила простыню и предстала передо мной во всей красе, раскинув стройные ножки. На ней была только абсолютно прозрачная ночная рубашка из тончайшего нейлона, через который просвечивал удивительно манящий треугольничек нежного пуха. Я внутренне усмехнулся наивности девчушки, но зрелище было настолько возбуждающим, что во рту у меня вмиг пересохло.
Не выдержав, я приблизился к её постели, нагнулся и прикоснулся рукой к крохотной грудке. Упругий сосочек тут же затвердел и набух, как вишенка на праздничном торте. Я поцеловал Джин в пухленькие губки, после чего она несколько секунд полежала с бешено колотящимся сердцем, а потом притворилась, будто просыпается. На это стоило посмотреть! Она испуганно охнула, потом шепотом спросила, как я посмел вломиться посреди ночи к ней в комнату и наброситься на нее, воспользовавшись тем, что она спит. Вместо ответа я снова поцеловал её, и ей это так понравилось, что она перестала притворяться и сама прильнула ко мне. Но тут мы услышали, как внизу скрипнула дверь.
В два прыжка я очутился у себя в комнате и тут же закашлялся, словно только что проснулся. Тетушкины шаги протопали к комнате Джин, которая принялась храпеть, как простуженный гиппопотам. Да, девчонка могла бы играть в шекспировском театре, уверяю вас.
На следующее утро Тетушка метнула на мою невинную физиономию подозрительный взгляд, но промолчала. Должно быть, решила отныне удвоить бдительность.
С тех пор мне больше не удавалось проникнуть к Джин, хотя она постоянно меня поддразнивает и заводит: отпускает двусмысленные шуточки, демонстрирует кусочки обнаженного тела, многозначительно гладит себя по груди или просто, выходя из комнаты, подтягивает "молнию" на джинсах. Впрочем, мне это даже нравится. Во всяком случае, добавляет остроты в пресное мансардское существование.
Есть, конечно, у этой мансарды и минусы. Во-первых, каморка жутко тесная — не всякая собака согласилась бы ютиться в такой конуре. Во-вторых, вид из окна предельно сер и уныл — кухонная дверь Мэтьюза даже в солнечный день, выпадающий раз в столетие, не прибавляет вам оптимизма. Наконец, в-третьих, на весь дом всего одна ванная. Почти всегда, когда тебе позарез нужно по нужде, там кто-то торчит, да и вода половину времени жутко холодная. Порой это настолько угнетает, что я начинаю подумывать о поисках нового жилья.
Теперь, если вы уже достаточно познакомились с моей персоной, давайте вернемся к тому пятничному утру, когда очередная прихоть будильника привела меня к осознанию, что я опоздал на работу.
На работу? Внезапно мой мозг пронзило острейшее желание послать эту работу ко всем чертям. Почему бы вместо нового жилья мне не подыскать новую работу? А уже потом сосредоточить усилия на поисках подходящей комнаты.
Радости моей от этого решения не было предела. Проходя мимо комнаты Джин, дверь в которую была вновь приоткрыта, я услышал, как девчонка что-то напевает себе под нос.
— Доброе утро, Расс, — окликнула она. — Что-то ты сегодня припозднился.
— Лучше не напоминай, — отозвался я и устремился в её комнату.
Джин услышала мои шаги.
— О, только не входи! Я не одета.
Ну и тон — чистая провокация.
— Что ты — как можно! — возмущенно сказал я, просовывая голову внутрь.
Джин стояла перед высоким зеркалом, расчесывая блестящие каштановые волосы. Абсолютно голая, повернувшись спиной ко мне, она улыбалась, прекрасно зная, что я пожираю глазами её прелести.