Продавец снов
Шрифт:
Когда на экране была развитая, полная жизни цивилизация, с великолепными юродами, с улицами, наполненными красивыми и веселыми людьми, кто-то сказал:
– Эти умрут. Все до одного.
Пришла другая картина: толпы, карнавал, праздник. И опять в зале раздался голос:
– И этих ждет тлен, гибель и смерть.
Никто больше не сказал слова. Не возразил, не выразил одобрения тем, на экране. Видимо, элоры были согласны с мнением собрата, продолжали смотреть на экран. А Грин более внимательно посмотрел на них: огромные слезящиеся глаза, бугорчатые тела, иссеченные морщинами. Старость чувствовалась в каждом
И вдруг на экране Грии увидел Землю. Поле, жнецов, вязавших и складывавших снопы. Были здесь женщины, мужчины, молодые и старые. Работа нравилась им, они смеялись и, видимо, перекликались друг с другом. "Где это?
– подумал Грин.
– В Канаде, в Голландии?.." Но тут один из элоров сказал:
– Зачем они существуют?
– Чтобы есть, - ответил другой. С насмешкой добавил: Жрать и умереть.
– Умрут, - сказал третий.
Грин попятился из зала, а когда оказался в туннеле, повернулся и побежал к выходу.
Проснулся он от стука. Стучали в дверь, и по-видимому, давно.
В окна глядело солнце и земное синее небо. Грин облегченно вздохнул - это не было продолжением сна. И сказал:
– Войдите.
Вошла горничная, в чепце, в переднике. Остановилась на пороге:
– Что с вами, мистер Грин, пять минут стучу.
– Ничего, - ответил Грин.
– Что вам нужно?
– Я думала, что вы заболели, мистер Грин. Вынуждена была войти. Уже двенадцать часов, - посмотрела на медальон на груди.
– Четверть первого...
Лицо у горничной было круглое, с яркими накрашенными губами. Верхняя губа чуть приподнята, отчего на лице застыла гримаса легкого изумления.
– Вам ничего не нужно?
– спросила горничная.
– Ничего, спасибо, - ответил Грин.
– Я хотя бы переменю цветы.
– Перемените после, - сказал Грин.
– Пойду завтракать тогда и перемените.
– Обедать...
– горничная удалилась.
Прежде всего Грин позвонил в лавку Лебрена. "Хозяин еще не вернулся", - ответили ему, и Грин понял, что перед ним целый день, который некуда деть. Хорошо хоть, проспал все угро. Но тут ему вспомнился сон, змеевидные тела элоров, и Грин поежился: как это страшно... Нет, поправил он сам себя: тоскливо.
Это чувство засело в нем, не давая сосредоточиться, найти занятие. Спустился в холл, но читать не стал. То и дело поглядывал на часы, пока наконец решил, что лучше всего пойти в Лувр, посмотреть древний отдел. В Лувре Грин бывал всегда, когда посещал Париж.
Так он и сделал: пообедав в ресторане, пошел в Лувр. Такси он не взял: идти по солнечным улицам в пестрой толпе было приятно, и Грин чувствовал, как постепенно из него выветриваются ночные кошмары, тело становится гибким, сильным, а шаг уверенным.
Но под сводами Лувра, в отделе египетских древностей, в запахе тлена и при виде высохших мумий, перед глазами начали оживать картины последнего сна. Грин поспешил выйти во внутренний двор музея и здесь присел на скамейку в сквере.
Ужасный мир!
– дал он волю воспоминаниям. Смерть, гибель чувствовалась во всем: в белесом небе, в усталом
В сквере он просидел до вечера. Сны-утопии, думал он, сны-предупреждения о том, какими путями нельзя развиваться цивилизации. А какими путями ей развиваться? На этот вопрос у Грина ответа не было.
Вернувшись, Грин прежде всего увидел, что таблеток на столе нет. Может, он положил их в карман? В кармане не было. В стол? И здесь не было.
Грин позвонил горничной.
Девушка вошла и так же, как утром, остановилась на пороге.
– Таблетки?
– коротко спросил Грин.
– Извините, я случайно их смахнула на пол. И выбросила в мусоропровод.
– Как вы смели?..
– Грин глядел в круглое лицо девушки, на глупо приподнятую губу, отчего на физиономии горничной застыло недоумение.
"Черт бы тебя побрал, - ругался он про себя.
– Эти гостиничные служки всегда лезут не в свое дело!"
– Впрочем, мистер Грин... одна таблетка... Вот она! Горничная порылась в кармане, достала белую таблетку, положила на стол.
– Если не побрезгуете, мистер Грин...
– Девушка покраснела.
"Ну что ж, у нее еще есть совесть", - подумал Грин, глядя на пунцовые щеки девушки. Гнев его утихал.
– Простите меня, - упрашивала между тем девушка.
– И не говорите об этом мэтру. Меня уволят с работы.
– Подите прочь, - сказал Грин. Таблетка лежала на столе, и только она привлекала его внимание.
– Жаловаться не будете?
– обернулась в дверях горничная.
Грин молча кивнул ей вслед.
Таблетку он принял через час, после сомнений и колебаний - стоит ли? "Страшные сны", - думал он. Но ведь он сам их выбрал! Все это Ренар: шарлатанство... Нет, это не шарлатанство. Но и что на самом деле, трудно было сказать. Знакомство? Попытка контакта? Предупреждение?.. Грин держал на ладони белую таблетку. "Не все же миры такие мрачные?" - думал он. В Храме Видений он видел города, толпы веселых людей. Есть цивилизации светлые, полные жизни и, наверное, недалеко ушедшие от нас в развитии. Зря он выбирал сам. Надо было довериться продавцу. Тот для начала дал бы ему не такое мрачное.
С этой надеждой Грин проглотил белую таблетку и запил ее водой.
Прежде всего он увидел перед собой колонны - четыре колонны.
Он стоял в кустарнике, который был ему по грудь. Но это вовсе не кустарник, определил он тут же, а трава. И перед ним четыре колонны. Прошло еще секунды две, прежде чем он понял - колонны двинулись на него,- что это не колонны, а ноги, громадные ноги. И когда он поднял голову вверх, увидел двух мальчишек, склонившихся над ним. Что это были за мальчишки! Высотой в трехэтажный дом!..