Проделки Джейн
Шрифт:
Мужской голос громко прокричал:
— Черт побери! В этом доме что, все спят? Эй, вы там! Просыпайтесь!
Джейн поднялась и подбежала на цыпочках к широкой площадке наверху лестницы. Оттуда было хорошо видно, как дворецкий Брэмсон спешит к двери, натягивая на ходу сюртук. У него был ошарашенный вид, и Джейн захотелось, чтобы лорд Филип перестал, наконец, терзать звонок.
В тот момент, когда Брэмсон распахнул дверь, из гостиной выбежала леди Верей. Джейн сразу поняла, что мать заснула в кресле у камина. Ее прическа сбилась набок, а на одной щеке, которой она, очевидно, прижималась к спинке, виднелись красные вмятины. Она выскочила в спешке, не успев
— Какого черта вы заставляете меня торчать на холоде! — прорычал все тот же мужской голос, и в прихожей появился лорд Филип. — Ты! — Он ткнул пальцем в Брэмсона. — Пойди и поставь в стойло моих лошадей! Они чуть не издохли на этих чертовых дорогах! А ты, — он повернулся к леди Верей, — будь добра, отведи меня к своей госпоже!
Джейн обмерла. Он принял ее мать за экономку! К счастью, леди Верей, не в пример лорду Филипу, сохранила и самообладание, и хорошие манеры.
Она сделала изящный реверанс.
— Здравствуйте, сэр. Я — Кларисса Верей. Мне очень огорчительно слышать о ваших затруднениях в пути. Может быть, желаете выпить чего-нибудь освежающего, прежде чем пойдете отдыхать?
Джейн ожидала, что лорд Филип извинится за свой поздний приезд или за неприличное поведение, а может, и за то, и за другое. Однако вместо этого он свысока посмотрел на леди Верей, словно не веря, что это чучело — хозяйка дома. Затем кивнул головой.
— Здравствуйте, мэм. Заодно я бы поел.
— Все слуги уже спят, — сказала леди Верей, краснея под пристальным взглядом гостя. — Надеюсь, холодный ужин, который вам подадут в комнату, устроит ваше сиятельство?
Лорд Филип шумно вздохнул.
— Думаю, этого будет достаточно. Но как же рано вы, деревенские, укладываетесь спать, мэм! В Лондоне мы бы еще сидели за обеденным столом! Просто невероятно!
Леди Верей и гость направились к лестнице. Джейн вжалась в темный угол, откуда, впрочем, прекрасно было видно, каким пренебрежительным взглядом лорд Филип окинул старомодную мебель и вытертый ковер. Она почувствовала, как в душе ее закипает гнев. На лице матери, поднимавшейся по ступеням, были написаны обида и огорчение, и все же она отважно старалась поддерживать светский разговор.
Что же до лорда Филипа, то он был озабочен лишь своим багажом. Обернувшись, он крикнул слуге:
— Смотри, чтобы мои чемоданы несли осторожно, слышишь? Когда я последний раз был в деревне, какой-то безрукий лакей умудрился измять мне половину галстуков!
Джейн со злорадством представила себе, как бы она швырнула эти чемоданы, чтобы они кубарем покатились вниз по лестнице. Леди Верей и лорд Делагэ прошли мимо, а Джейн юркнула в свою спальню. Там она свернулась клубочком под одеялом и задумалась. Чтобы этот хам стал ее мужем?! Этот грубиян, который за считанные минуты ухитрился несколько раз выказать свое презрение к деревенским обычаям и деревенской жизни? Как он мог унизить хозяйку дома, в который приехал как гость? Нет, просто так это ему не сойдет!
Ее оторвало от размышлений позвякивание посуды. Леди Верей поспешила на кухню и сейчас, наверное, несла поднос с едой в комнату для гостей. Джейн снова соскочила с кровати, приоткрыла дверь и прижалась ухом к щели. Было хорошо слышно, как скрипнула дверь зеленой спальни, затем лорд Филип уже совсем другим, воркующим, тоном проговорил:
— Милочка, каким попутным ветром тебя сюда занесло?
Джейн зажала рот руками. Да нет же, он обращается вовсе не к леди Верей! Мать, очевидно, препоручила лорда Филипа заботам слуг, и сейчас в его комнате появилась Бетси, самая симпатичная горничная. Так и есть, послышалось хихиканье Бетси.
— Я принесла вам ужин, сэр! — Началась какая-то возня, горничная снова захихикала. — Ох, сэр! А еще к невесте приехали! Что-то скажет мисс Верей?
— Да черт с ней, с мисс Верей! — донеслось до Джейн. — Плевать я на нее хотел! И на этот паршивый ужин! Тут есть кое-что гораздо вкуснее! Ты такая лапочка… а ну-ка иди сюда, поцелуй меня…
Дверь зеленой спальни захлопнулась. Джейн, кипя от возмущения, пинком закрыла свою дверь, не беспокоясь о том, что кто-то услышит. Как он смеет! Сначала является среди ночи, потом издевается над мамой и открыто демонстрирует свое презрение и к ней, и к ее дому, а теперь вот, не проведя тут и часа, пытается соблазнить горничную! Нет, Джейн не согласится стать женой лорда Филипа, даже если он приползет к ней на коленях!
«Мама больше не будет настаивать, чтобы я вышла за него замуж, наверное, не будет…» Из-под двери сквозило, Джейн зябко поежилась. Если бы знать это наверняка. Но они в безвыходном положении. Саймона нет, и некому о них позаботиться. Поместье нуждается в твердой руке и умелом управлении. Все свое состояние лорд Верей оставил Саймону, за исключением скромных средств, отписанных жене, да приданого Джейн. Мать так или иначе постарается выдать ее замуж как можно скорее и ради этого, возможно, заставит себя закрыть глаза на безобразное поведение лорда Филипа.
В коридоре раздался грохот. Это лорд Филип вышвырнул поднос, и все, что на нем было, с шумом полетело на пол, а следом вытолкал всхлипывающую Бетси. Джейн стиснула зубы, слушая, как горничная, рыдая, бежит по коридору. Все, хватит! Джейн взяла свечу и потихоньку скользнула в соседнюю дверь. Там когда-то была детская.
В комнате было промозгло и темно, пламя свечи отражалось к оконных стеклах. Дрожа от холода, Джейн прошла на цыпочках в дальний угол к большому старинному сундуку. Он стоял тут, всеми позабытый, уже несколько лет, с тех пор, как Джейн и Саймон повзрослели и перестали устраивать домашние спектакли. Джейн подняла крышку. Это должно быть тут… Да, вот оно, платье, в котором ее гувернантка мисс Тринг изображала зловредную — и толстую — мачеху. Из Софии получилась замечательная Золушка, а Джейн выбрала для себя роль одной из ее сестер-уродок — ей это больше понравилось. Сейчас же для ее целей как нельзя лучше подходил костюм мисс Тринг. К нему изнутри был подшит толстый слой ваты, что делало фигуру необычайно грузной. А еще имелись маленькие подушечки, которые следовало заложить за щеки, чтобы лицо стало толстым и некрасивым, и накладные веснушки. Джейн связала все в узел и поспешила обратно в спальню. До утра надо успеть многое сделать…
Ни свет, ни заря лорда Филипа Делагэ разбудил крик петуха под окном. Он со стоном перевернулся на другой бок и зарылся головой в подушку, однако это не помогло. В сонном мозгу промелькнуло воспоминание о миленькой горничной и большой бутылке портвейна… Чертыхнувшись, он повернулся на спину и вздрогнул от неожиданности — занавес, огораживающий кровать, раздвинулся, в глаза ударил яркий свет.
— Доброе утро, милорд! — резанул по ушам пронзительный голос. — Да вы, оказывается, соня-засоня. Мама велела дать вам поспать, но я хочу, чтобы вы немедленно встали и прогулялись со мной верхом, пока подоспеет завтрак!