Продленка для снежной королевы
Шрифт:
— Здрасьте, Я к Вере Ивановне. — кивнул в сторону учительницы парень и направился к Вере.
У Веры подкатывала паника. Она не знала как себя вести. Самым ужасным было то что Вера тут не одна.
Симакин подошел к столу. Было видно, что его что-то беспокоит. Парень ступал с ноги на ногу, теребил шапку в руках.
Вера понимала что нужно вести себя спокойно. Она учитель, он ученик. Ее решения обсуждению не подлежат. Если будет допрашиваться, то скажет прийти завтра. А завтра… придумает что-то. На худой конец
— Добрый день Вера Ивановна.
— Добрый Максим. Что-то случилось? Что ты хотел? — Спокойным голосом спросила Вера.
— Я получил оценки. — Парень тяжело вздохнул. — Почему у меня четыре? — Тише спросил он.
— По итогам полугода. — Выставляя за очевидность ответила Вера. От волнения ее начинало трусить. Стараясь не выдавать себя девушка накинула куртку.
— Это невозможно.
— Максим, ну что значит невозможно.
— Я же специально завалил чтоб не поступить в этот конченый универ за границей, куда меня батя хочет запереть. — Тихо говорил Максим. — Почему у меня четыре?
— Максим, по подсчетам вышло четыре. — Оправдывалась Вера. Ей было стыдно перед мальчиком.
— Но как? Я же считал! Это невозможно… Разве только. — Парень на секунду затих. Выражение лица изменилось в секунду. Он понял. — Мой отец вам заплатил. — Не спрашивал, утверждал Максим, он был прав, от части.
— Максим… — Веру будто током ударило. Мало того что Максим все понял, но и другие учителя здесь и все слышат. Девушка была готова провалиться сквозь землю.
— Сука продажная! Ты мне жизнь испортила! — вызверился на Веру мальчишка.
— Симакин! Немедленно выйди из учительской! Или я вызову охрану! — Роза Ларионовна встала на защиту Веры, демонстративно подняла трубку стационарного телефона.
— Я думал ты не такая, Вера Ивановна, а ТЫ как все, за бабло продалась, сука. — Выплюнул Симакин.
Парень развернулся и быстрым шагом покинул учительскую.
Все мы видели как в фильмах происходит взрыв и главного героя взрывной волной откидывает в сторону. Потом наступает тишина, оглушение, а после жуткий противный писк и осознания потерянности.
Вериной взрывной волной стал Симакин. Слова мальчика поразили девушку.
Вера стояла не шевелясь почти минуту, Роза Ларионовна и Тамара Степановна что-то говорили, но она их не слышала.
Осознав что только что случилось, Вера схватила куртку, рюкзак и выбежала из кабинета. Женщины кричали ей вслед, но она их не слышала, она все еще была оглушена словами Симакина.
Вера шла быстро, практически бежала. Она не понимала куда идет, лишь бы не останавливаться. В голове звенел голос Симакина “Сука продажная!”.
Вера резко остановилась.
Вдохнув свежий морозный воздух девушка разревелась. Слезы лились рекой. Вера прикрыла рот рукой. Хотелось кричать.
Случился ее самый страшный кошмар,
Веру мало интересовало что другие учителя наверняка сами ставят “липу”, это их выбор. У Веры выбора не было, вернее был.
Девушка вытерла слезы, влажное лицо обжигал морозный воздух.
Оглядевшись по сторонам, Вера поняла где она находится территориально. Автобусная остановка была недалеко. Дождавшись нужный автобус девушка отправилась домой.
“Тетю нужно предупредить, и маме написать” — Вера начала составлять список дел.
Переезд зимой всегда не просто…
Пить в двадцать и после тридцати две большие разницы, и вся горечь в том, что Тимур вспоминал об этом только на утро после пьянки.
Выжрал он много, именно выжрал. Выпивают в компании не спеша, под приятный разговор, веселые шутки, сигару и приятных дам.
Вчера же Тимур нажрался знатно, он практически ничего не помнил. Такое состояние угнетало, зная себя, мужчина был уверен что, мог сотворить какую-то глупость.
Единственная надежда на друзей, Тимур надеялся только он вчера дошел до такой кондиции.
Кир ответил сразу. Голос друга был бодрее и веселее чем у Тимура.
— Доброе утро, герой-любовник!
Опять-таки, зная себя, Тимур стал хмурее тучи, пить хотелось дико. Фраза Кира выбила его из и так сбитого поезда.
— Ничего не помню.
— Оно и понятно, тебе напомнить сколько ты вчера выпил? — Тимуру показалось что друг его упрекает. Такое случалось редко, значит что-то да натворил “герой-любовник”.
— Давай сразу, дров наломал?
— Ну дров, и нос Дену.
— ЧТО? — Услышанное повергло Тимура в шок, потерев лоб, он словно экстрасенс пытался нащупать сверхъестественные способности и вспомнить все.
— Та ладно, он сам виноват. Под руку тебе полез когда ты за руль хотел сесть. — Кир пытался утешить друга, веселье в его голосе давало понять что все не так уж и плохо.
— Кир, мне бл. ть клещами из тебя все доставать? — Тимур терял терпение, голова трещала по швам. Только сейчас он понял что, спал на диване совершенно одетый. Воспоминания о том как он попал в квартиру тоже отсутствовали.
— Короче, вчера ты напился, напрочь отказывался говорить почему, и не начинай что это из-за работы. Ну а потом, после полуночи, решил что тебе срочно нужно на Василевскую 66. Вот тут мы с Деном и поняли у тебя крыша едет. — Выдав все на одном дыхании, Кир тяжело вздохнул. — Еле тебя от машинны оттащили, ты за руль рвался. Там то ты и врезал Дену локтем. Мартынов, тебя раньше никогда так не штырило.
Звон в ушах начался уже со слов “Василевскую 66”, адрес который он хорошо запомнил, адрес куда он ездил уже три раза. Кирилл продолжал свой рассказ о вчерашнем веселье, но Тимур его не слышал.