Продолжение следует, или Наказание неминуемо
Шрифт:
Тетка посмотрела на симпатичного молодого парня — открытого, наверняка наивного и… разрешила. А Влад, лишь только поезд тронулся, заперся в туалете и быстро и решительно с помощью обмылка в раковине и своей новой бритвы решил вопрос с прической. И ничуть не пожалел о своих потерянных волосах. Не очень он себе понравился лысым, да и череп оказался слишком светлым, совсем незагорелым по сравнению со лбом, но что поделаешь. Можно потом крем купить — женский — и намазать голову, чтоб контраст был не таким резким. А с другой стороны, ну и что? Можно вполне и в шапочке походить какое-то время. Главное же было в том, что больше в этом городе, где в разных местах расклеены листовки с его фотографией, он никогда уже не появится. Да и вряд ли менты уже успели разослать свои листовки
Покидая туалет, он тщательно собрал сбритые волосы, с усмешкой посмотрел на них, а затем, выйдя в последний тамбур, своим ключом открыл наружную дверь и развеял бывшую прическу по ветру. Начиналась другая жизнь. Вернее, она уже началась. Мать вот только жалко… Но, наверное, со временем, через месячишко, ей можно будет черкнуть несколько слов о том, что на работу устроился и скоро сообщит о своем месте пребывания. И денег немного послать переводом. Василь Савельич, хоть и сволочь последняя, но невольно помог. В его бумажнике Влад обнаружил не только документы, которыми когда-нибудь можно будет даже и воспользоваться, но и пару тысяч долларов, что совсем неплохо. А если суммировать все то, что уже у Влада имелось, то выходило, что он располагал довольно крупной суммой в валюте, и, если вести себя сдержанно и разумно, могло вполне хватить не меньше чем на год сплошного безделья. Но столько времени ждать удачи он не собирался.
Посещала и огорчительная мысль о зря потерянной машине. Однако и тут ощущение было двойственным. Ну а что бы он с ней делал? Куда уехал? Права — вот они, и техталон — тоже, только пользы от них — никакой. Первый же мент заподозрит неладное. Продать ее какому-нибудь чеченцу — тоже рискованно, обманут, обдерут как липку да еще и пришьют где-нибудь ночью. А потом покупателя, с которым можно было бы вести базар, отыскать не так-то и просто. Да и перегонять машину на большое расстояние надо уметь, а Влад такими делами прежде никогда не занимался.
Продать ее на запчасти? Та же самая история. Покупатель обязательно заподозрит, а значит, это уже не его, а твой риск. Нельзя забывать, что еще и труп, завернутый в половик, находится в багажнике. И от него надо было срочно избавляться, а просто это не делается, значит, надо было куда-то выехать, и подальше от города.
Это, положим, легче, но для такой цели требовалось выбраться за пределы города. А ну как постовым уже роздали листовку с портретом разыскиваемого милицией Гундорина? Тут тебе и хана.
Зато пусть теперь вор думает, что ему делать. Труп станет полной неожиданностью. Влад даже сощурился от удовольствия, представив себе его состояние, когда будет открыт багажник. И хорошо еще, если тот сам откроет, а не остановят его менты. Вот когда настоящий праздник-то начнется!..
Да, праздник, конечно, но не для тетки. Впрочем, в чем ее обвинять-то? Она ж ничего не знает. Ну, покажет вор, откуда он машину угнал. Ну, осматривать всех в округе станут. Разве что тетка сама признает свой половик. И зря сделает. А то — пронесет… И Влад решил больше не морочить себе голову ненужными проблемами, лучше подумать, в каком направлении дальше двигаться. Непривычное было состояние — полной свободы. А что с ней теперь делать, он еще не представлял. Но бомжом он не станет, в этом он дал себе твердый зарок.
Страна большая, умелые руки всюду нужны, если к делу подходить с разбором. То есть, если будущий серьезный работодатель узнает, что ты владеешь некоторыми профессиями, с которыми ты для себя всегда сумеешь найти далеко не худшее применение.
И последняя мысль о прошлом, с которым Влад теперь уже прочно «завязывал», коснулась в принципе несущественной детали. Он пожалел, что там, у тетки в доме, не переложил пистолет из руки Денягина в свой карман. Но, с другой стороны, оружие, вероятно, известно в милиции, если оно зарегистрировано. А это наверняка так, если принадлежит помощнику депутата. Значит, и пользоваться им тоже опасно. Разве что продать? Нет, лучше пока вообще никакого оружия не иметь, так спокойнее. Вот появится нужда — тогда и базар будет…
Молодой человек кавказской национальности — так почему-то принято говорить — не обижался, когда его называли хачиком. Вообще-то, Хачик — это имя, он же был Гегамом, можно по-русски звать и Гришей, и Гариком, как угодно. Но, видно, так уж повелось, еще со старого кино, где все немцы — фрицы или гансы, а все русские — иваны. Ну а армяне, выходит, хачики. Хорошо хоть не чурки, не чуреки какие-нибудь.
Итак, хачик Гегам, который вместе с другом и земляком Давидом снимал комнату с отдельным выходом во двор и арендовал собранный из железных листов гараж у пожилой тетки Марии Ивановны, хозяйки собственного дома на 2-й Песочной, работал слесарем в автомастерской возле рынка. Он понимал толк в автомобилях, любил с ними возиться и, можно сказать, машины отвечали ему взаимностью. Во всяком случае, хозяева, забиравшие своих «коней» после ремонта у хачика Гриши, или просто хачика — так и говорили обычно, — к молодому мастеру никогда претензий не имели. Не то чтобы очередь к нему была, но… на заработки он не жаловался.
Давид не считался равным ему, однако помощником был хорошим. Во всяком случае, дядя Вартан, хозяин мастерской, был доволен своими работниками и платил им хорошо, чтобы их не переманили к себе другие хозяева. И это он делал правильно, потому что толковые мастера были в цене. Гегам-Гриша был молод, не женат и большую часть заработанных денег посылал родителям в небольшой городок Ташир, на севере Армении, совсем близко к границе с Грузией.
Родительский дом был невелик, семья немаленькая, и если бы парню пришлось жениться, что он готов был сделать хоть завтра, то жить ему все равно было бы негде. Вот он с помощью родителей, разумеется, копил деньги на постройку собственного дома. Фундамент из тесаного дикого камня уже заложили — рядом со старым, родительским домом, и требовались новые деньги, и немалые.
Давид, посвященный в заботы Гегама, уже заметил как-то, что с такими темпами парень рискует вообще остаться холостым. При всей щедрости дядя Вартан знал свою выгоду и лишней копейки зря не транжирил. А о том, что за отличную работу бывают премии, даже и слышать не хотел. Всякая работа должна быть отличной, так за что ж сверх положенного платить? Что делать, тоже прав по-своему… Но Давид не был бы хитрым Давидом, если бы не подбрасывал время от времени Гегаму идеи насчет того, как побыстрее заработать хорошие деньги. Но все идеи в конечном счете сводились к одной, сильно завязанной на криминале. И Гегам опасался, не было у него уверенности, например, что они с Давидом могут втайне от дяди Вартана украсть хорошую иномарку и перепродать ее кому-нибудь либо разобрать на запчасти, которые всегда требовались в мастерской. Гараж-то свой, арендованный, имеется, и никто в него не заглядывает. Они с Давидом вообще предпочитают жить тихо, не привлекая к себе внимания братвы, которая «стрижет» свои «бабки», где только успевает. И дядя Вартан тоже им платит, а куда денешься? Порядок такой, все обязаны следовать ему. И, узнай эти «крутые», что у хачиков завелся свой отдельный бизнес, они бы давно уже взяли парней за глотку. А пока обходились «налогами» на автомастерскую.
И вот случилось так, что утром, перед уходом на работу, Гегам, мучимый постоянным вопросом, когда же, наконец, удастся сорвать хороший куш, чтобы дома могло продолжиться строительство, вышел из калитки, чтобы идти к остановке автобуса в сторону центра. И тут он буквально носом уткнулся в роскошную новенькую иномарку — черную «тойоту», которая стояла как раз напротив калитки, — с тихо работающим мотором и приоткрытой дверцей со стороны водителя. Стекла были притемненные, и кто находился в салоне, разглядеть было невозможно. Но, обойдя машину и заглянув в салон через приоткрытую дверь, парень увидел в замке зажигания ключи и пустое водительское сиденье. Что за наваждение такое? Подарок судьбы? Который он просил так давно?..