Проект 018. Смерть?
Шрифт:
Когда я указывал священникам на факты, их реакция удивляла меня не меньше моих открытий. Вместо конструктивной реакции все они многословили, спекулировали на эмоциях, топили тему в общих словах и переходили на личности. Меня они называли злоумствующим, злологичным и зловерным человеком в прелести, научаемым сатаной, и утаскивали беседу из области здравого смысла в установки «смирить ум человеческий».
Почему такая странная реакция на факты, признаваемые самой церковью? Люди что, не понимают смысла сказанного? Не может быть. Все они понимают, просто их цель не истину искать, а отстоять честь мундира, источник питания и статуса. При таких мотивах не до правды. Особенно если учесть, что многие в свои заблуждения намертво вросли. Признать их ложность, значит признать, что жизнь прожил зря. Это трудно.
В отношении церкви работает правило «жена Цезаря вне подозрений». Христиан за тысячелетия приучили к правилу: не нужно погружаться в историю веры и богословские тонкости. Чтобы диавол не уловил душу. Добрым христианам нужно в церковь ходить, свечки ставить, посты соблюдать и верить во все, во что велено верить. Вот и вся вера.
С массы достаточно благозвучных слов. Истина ей неинтересна. Христианский епископ Синезий в 410 году писал: «Масса требует, чтобы ее обманывали, иначе с ней невозможно иметь дело. Я всегда буду философом для себя, а для массы священником».
Когда с этой позиции смотришь на христианские праздники и ритуалы, оказывается, ВСЕ они или выдуманы, или переделаны из языческих. Например, до христианства крест был символом культа бога Мирты (ради точности — не просто крест, а крест в круге, но крест был основой экспозиции). Армия и большинство населения исповедовали этот культ и поклонялись кресту. Константин, как дальновидный политик, модернизировал этот популярный в народе символ, связав его с казнью Христа на кресте, в символ новой религии. Так орудие пытки и казни Христа стало символом христианства.
Церковная история повествует, как 80-летняя Елена, мать Константина, пошла в археологическую экспедицию, нашла еврея, указавшего ей, где копать, и откопала крест. Затем она установила подлинность своей находки, приложив к выкопанному кресту покойника, добытого из гроба проходившей мимо похоронной процессии. Этот мертвец сразу ожил. Старая женщина убедилась, что крест подлинный, и доставила его в столицу империи. Так появился праздник символа — обретения креста.
Я ничего не придумываю. История про старушку, снарядившую археологическую экспедицию искать крест, — не хохма, измысленная противниками церкви и христианской религии. Это официальная позиция церкви, прописанная в любом учебнике христианства.
Не только символ Митры, но и его рождение, широко празднуемое в народе, было поставлено на службу христианства. Народ продолжал праздновать день рождения Митры, только теперь его называли днем рождения Христа.
Языческий обычай обожествлять хвойное дерево церковь использовало под себя, превратив его в рождественскую елку. Символ вечно живого Христа — вечно зеленое дерево. Много позже к власти пришли коммунисты. Поначалу они пробовали отменить этот обычай, видя в нем угрозу новой идеологии. Но потом поставили его себе на службу, и елка стала символом не Рождества, а светского Нового года.
Я не знаю, кто первым изобрел технологию использования старых праздников для новых целей. Но мне известно, что власть заливает в старую форму новое идейное содержание. Когда фашисты делали из немецких коммунистов национал-социалистов, они тоже не изобретали велосипед. Они в коммунистические символы внесли новое содержание. Даже флаг оставили красным, добавив туда свастику. Ворота были знакомого цвета, и масса пошла в них валом. Знакомая риторика и форма делали свое дело.
Русские демократы тоже не боролись с советскими праздниками, а использовали их под себя. Главный праздник СССР — день революции они заменили неким днем всенародного единства. Понятно, что это абсолютно пустые слова, к которым притянут за уши эпизод из Смутного времени, но главное, что это работает. А народ, ему что… праздник он и есть праздник. Праздник для него — это не суть, а форма.
Если баран не идет в новые ворота, то народ в перекрашенные ворота идет, как по маслу. Ему все равно, чей день рождения праздновать, Митры или Христа, все равно, что выражает крест, митраизм или христианство. Главное, чтобы сохранились привычное время и форма. За одно поколение вырастает новая масса, которая забудет старый смысл символа или праздничного дня, и начнет работать новый смысл.
Функционал у праздников и ритуалов ровно для того же, для чего армейские ритуалы — чтобы пропитать человека атмосферой до мозга костей. Чтобы получить единый организм, люди должны быть постоянно заняты.
Например, солдаты должны постоянно проводить учения, маршировать, поднимать флаг, петь строевые песни или копать яму от забора и до обеда. Не важно, что они делают. Важно, что они все время при деле — постоянно погружены в армейскую обстановку.
Общество пропитывают новой религией по армейской технологии. Чтоб вера до мозга костей пронзила человека, любой шаг верующего должно сопровождать действие, напоминающее ему о принадлежности к церкви. Для этого людей обязывают несколько раз в день молиться — после сна, перед едой, после еды, перед делом, после дела, перед сном. Обязан регулярно посещать службу и участвовать в таинствах. Примерно раз в месяц нужны праздники, и раз в год — большой праздник. Все ключевые события жизни (рождение, свадьба, смерть) тоже должны быть намертво связаны с церковью.
Все христианские обряды очень утомительны. Например, на Афоне каждый день молитва минимум восемь часов в день. Я лично был на службе, длившейся 25 часов (сутки + 1 час). Бессмысленная трата времени и сил преподносится как служение Богу.
Утомительность оправдывается тем, что это бескровная жертва Богу. Бог терпел и нам велел. Кроме того, чем обряд утомительнее и монотоннее, тем сильнее он проникает в подсознание. Это зомбирует человека, превращая его в манкурта, прикованного к церкви.
Если человек каждый день погружен в эту атмосферу от рождения до смерти, он растет в мысли, что является рабом Бога, власти и церкви. Верующий подсознательно согласен с тем, что у него нет права на свое мнение, что он раб, раб, раб. Божий раб. Рабу не нужно думать. За него все уже подумали, пережевали, и ему только глотать нужно.
В рукотворном характере ритуалов, символов и праздников нет ничего плохого. Все военные обряды тоже выдуманы. Но армия не заявляет продукцию своих хореографов даром Святого Духа. Церковь же позиционирует свою продукцию информацией свыше.