Проект «Анджела»
Шрифт:
Феликс молча посмотрел на нее, огляделся по сторонам, наклонился ближе и почти шепотом спросил:
– Ты. Хорошо. Подумала?
Мэри сидела в оцепенении и Феликс начал говорить торопливо, с нажимом, будто боясь, что Мэри исчезнет из его поля влияния, растворившись в воздухе как Чеширский кот:
– Маша, послушай, сейчас это совсем другая история, это Министерство Информационной Безопасности, ты чувствуешь разницу? Это не бизнес, а гораздо больше, чем бизнес, больше, чем политика – неограниченная власть над миллионами людей, над сотнями миллионов, а началось
– Это как раз то, что я хочу забыть, – сказала Мэри, но Феликс не слушал ее.
– И ты хочешь похоронить все это из-за одной глупой ошибки? Я теперь министр, Маша, и ты нужна мне, ты часть команды, нет, не так – ты ее источник. Любые деньги, любые связи, доступ к любым данным мира, что тебе еще нужно?
– Я знаю, что тебя назначили, об этом трындят из каждого динамика, – безразлично ответила Мэри. – Поздравляю.
– Я бы не добился такого положения без тебя, – Мэри почувствовала, что броня Феликса дала слабину, трещину, через которую пробивается искренность, как одуванчик через дыру в асфальте, но долго цветочку на дороге не расти и лицо Феликса опять стало непробиваемым. «Он врет, – напомнила себе Мэри, – постоянно врет».
– Не преувеличивай, я просто делала то, что мне нравилось. Я была этим увлечена. Новые технологии, передача данных, всемирная сеть – тогда все были этим увлечены. Развитием бизнеса занимался ты, и команда – это твоя заслуга, а сейчас, при наличии неограниченных ресурсов ты и вовсе станешь богом, – Мэри выдавила кривую улыбку, как будто лицевые мышцы парализовало, и они отказывались подчиняться. Как она устала улыбаться всяким мудакам.
Феликс посмотрел на нее долгим внимательным взглядом и сдался.
– Что будешь делать? – спросил он.
– Не знаю. Уеду куда-нибудь.
– Куда? Есть такое место, где тебе будет спокойно? Ты же этого хочешь? Покоя?
– Ты хорошо меня знаешь, Феликс. Возможно даже лучше, чем я сама.
– Деньги не предлагать? Ты продала все свое имущество.
Мэри почувствовала знакомый прилив бешенства, который накрывал ее, когда кто-то пытался узнать то, что она хотела оставить при себе.
– Мне надо идти, – сказала она Феликсу, взглянув на экран старенькой Нокии.
Феликс увидел поцарапанный со всех сторон черный пластиковый прямоугольник в ее руке и с горечью в голосе сказал:
– Я все равно тебя найду. Ты же знаешь. Даже если ты будешь пользоваться чужим телефоном, компьютером, документами, кредитными картами, я все равно тебя найду. У меня есть доступ к каждой камере наблюдения в этой стране, и все они будут настроены на тебя.
Это была угроза и Мэри была к ней готова.
– Ну не совсем на меня. На нетипичное поведение. Ты думаешь, я одна в этом мире веду себя нетипично?
– Нетипично
– Зато психов предостаточно.
– Да уж, и судя по твоему поведению, ты переметнулась в их категорию.
– Значит, придется вести себя типично, как нормальный человек, – невесело пошутила Мэри. – Задам работенки твоим ребятам.
– Давай, давай, – также притворно отбил мяч Феликс, – кто будет тренировать их лучше, чем ты. Это отчасти твоя технология.
Мэри почувствовала ужасную усталость. От этого разговора, этого человека, его давления и угроз, от этого города и самой себя.
– Отпусти меня, Феликс, – взмолилась она. – Я ничего не скажу, ты же знаешь. Я не помешаю тебе ни в чем. Делай что хочешь, ты и раньше был хозяин жизни, а теперь ты хозяин сотен миллионов жизней. Ты об этом мечтал, а не я, наслаждайся властью, оставь меня в покое, пожалуйста…
– Скажешь, – отрезал Феликс. – Я тринадцать лет с тобой рядом, и я тебя знаю. Скажешь, а еще вероятнее сделаешь, но я найду тебя раньше, чем это произойдет. У тебя есть несколько месяцев свободы… Максимум полгода. В зависимости от того, как у меня пойдут дела.
Свободы… Свободы в этом мире больше нет. Каждый шаг, каждое слово, каждое чувство известны кому-то еще. Тебя найдут в любой точке мира, на необитаемом острове или в диких джунглях, это неважно, и вытрясут из тебя душу. При условии, конечно, что ты кому-то крупно помешал, а если ты обычный человек и заблудился в лесу, собирая грибы, там и сдохнешь.
– Чем будет заниматься твое агентство? – спросила Мэри.
– Министерство, – аккуратно поправил Феликс. – Важными государственными делами. Противодействие терроризму. Вычисление иностранных шпионов. Выявление коррупционеров и взяточников. Поиск опасных преступников. Ну и прочее насаждение духовных скреп.
– Ясно. А на самом деле? Пропаганда и зачистка? Как в старые добрые времена?
Феликса передернуло, его лицо потемнело, и Мэри прикусила язык. Ей стало страшно. Тринадцать лет не прошли даром, она хорошо изучила Феликса за это время. Это был человек волевой, умный, хитрый, стратегически мыслящий и совершенно безжалостный. Он не знал сомнений, решения принимал резко и навсегда, ему были не знакомы ни переживания любящих людей, ни чувство ответственности за близких или подчиненных. Он и ее не любил, хотя всегда утверждал обратное. «Будет ли ему труднее наступить на меня, чем на других?» – подумала Мэри. Она точно знала ответ, так как никогда не льстила себе.
– Ты теперь… – начала Мэри и замялась. Она никак не могла произнести слово «чиновник», словно боялась вылить это ведро дерьма на Феликса, ее друга и единомышленника, любовника и бизнес-партнера, человека, с которым они столько пережили вместе. Окончательно осуществленное слияние «Феликс» и «чиновник» переломает его, перекорежит, вывернет наизнанку, и Феликс никогда не вернется, превратившись в омерзительное бездушное склизкое существо.
– Что ты хочешь сказать? – нетерпеливо спросил Феликс. – Ты передумала?