Проект «Анджела»
Шрифт:
Ершова не ждали, он единственный мог позволить себе прийти позже, а иногда и не прийти вовсе. Все встали и потянулись к двери кабинета, рядом с которой выжидательно стоял Кирилл, пока старший секретарь говорила Феликсу в микрофон селектора о том, что все в сборе.
– Девять минут, – шепнул Кирилл Игорю, заходившему в кабинет последним.
– Спортзал, – быстро и почти беззвучно пояснил Игорь, выражение лица которого по мере приближения к боссу от веселой улыбки перетекало в энергичную заинтересованность.
Кирилл оглядел другие лица. Грымза пыталась спрятать страх, но не пыталась спрятать заискивание, Кучинский опять ушел в себя. Кирилл посмотрел
Феликс сидел во главе массивного прямоугольного дубового стола, стоящего посередине кабинета и своими линиями повторяющего геометрию стеклянных стен, за прозрачными стенами висел туман. Его лицо было серым и уставшим, под глазами мешки, от сверкающего лоска не осталось и следа.
– Надо ее найти, – сказал он, как только коллеги расселись по местам.
Кучинский поднял глаза в потолок, Терентьева ошарашенно посмотрела прямо в лицо Феликсу, и только Игорь Голубев ничем не выдал своей реакции. Они не видели Марию Веснину давно, она ушла из компании почти три года назад.
– Когда ты видел ее в последний раз? – спросил Кучинский.
– Второго ноября прошлого года, – без запинки ответил Феликс.
– И позволил ей уйти? – вопрос явно был лишним, Сева осекся, но слова уже прозвучали.
– Я не бандит и не полицейский! – мгновенно взорвался Феликс, подаваясь вперед. – Я не хватаю женщин посреди улицы и не тащу их в машину!
Кучинский привычно переждал вспышку гнева и скорректировал вопрос:
– Но можно было сразу установить слежку…
– Вы дали ей фору до конца года, – перебив коллегу, подал голос Голубев. Он единственный из присутствующих не знал Веснину лично, а только со слов Кирилла, но казалось, лучше других понимал мотивы босса. – Это игра?
– Если бы, – протянул Феликс немного спокойнее. – Вы знаете, на кого мы теперь работаем. Как вы думаете, эти люди играют с нами?
Вопрос был риторическим.
– Это последнее, что я для нее сделал, – не ожидая ответа, продолжил Феликс. – Мы все здесь находимся благодаря ей, вы забыли?
Они прекрасно помнили, конечно. Марию сложно было забыть.
– Сева, собери лучших аналитиков и программистов. Пусть занимаются только этим. Ершов поможет тебе во всем, любые данные через любые структуры. Наталья, ваша задача мотивировать персонал, мне нужно, чтобы они жили на работе, спали два часа в день, и снилась им Мария. Если людей не хватит, найдите других, цена вопроса не ограничена. Сделайте так, чтобы они молчали. Привлеките юристов и силовиков. Игорь, замети следы как внутри компании, так и снаружи. Все должно быть тихо. Придумай легенду под этот проект. Я должен знать о ней все. Даже ее мысли. Это понятно?
Заместители закивали головами, и только Сева решился высказать свое мнение.
– Это будет трудно. Перед уходом она стерла все данные. Вычистила в ноль. Ее нет в сети. Документы поддельные. Она изменит имя, внешность, поведение. У нее нет семьи, нет привязанностей, нет собственности. У нее нет личности.
Феликс резко встал, с грохотом откинув тяжелый деревянный стул с подлокотниками, и заорал:
– У нее как раз есть личность! И как бы она не хотела ее скрыть, у нее это не получится! И знаешь что? Маша никогда не говорила, что ей трудно, я не слышал от нее ни одной жалобы за тринадцать лет! А ты сидишь на ее месте, пользуешься тем, что она сделала и говоришь, что тебе трудно? Пошли вон отсюда все!
Присутствующие поспешили последовать приказу Феликса, в дверях они столкнулись с Ершовым, который, не собираясь никого пропускать, намеренно
– Ты мудак, – с ходу воткнул в спину Феликсу Ерш. – Ты представляешь, что будет, если она заговорит? Она была с нами в хрущобе и знает все: место, время, людей, у нее есть доказательства!
– Успокойся, – повернулся к Ершу Феликс, – ничего не скажет. Веснина была одним из организаторов, сама себя не сдаст.
– Да кто знает, она шизанутая, – прошипел Ерш, – моралистка долбаная, все в говне, а она в белом! Я говорил, надо ее убрать, она опасна для слишком многих и не таких мелких сошек, как мы с тобой!
Феликс подошел к Ершу вплотную, посмотрел ему прямо в глаза и размеренно заговорил:
– Во-первых, я теперь министр, а мелкая сошка – ты. Во-вторых, я найду ее очень скоро. А если ты найдешь первый, ты ее не убьешь. Если с ней что-то случится… без моего распоряжения, я убью тебя собственными руками, понял?
– Убивал уже, – язвительно протянул Ерш, – первый раз что ли? И убивал, и закрывал. Я за тебя присел, ты забыл? За тебя и наше дело, а теперь ты ставишь под угрозу общий бизнес из-за бабы, сколько тебе лет, министр?
Феликс поставил на барный столик у окна бокал виски, который держал в руке. Сколько ему лет? Когда он познакомился с Марией, с Машенькой, как он называл ее, ей был двадцать один год. Он впервые увидел ее в университетской столовой, худенькая девушка с пластиковым стаканчиком растворимого кофе в одной руке и сосиской в тесте в другой, искала свободный столик. Феликс зашел в столовую случайно, ему нужно было скоротать время в ожидании знакомого, что он и делал, с тем же дешевым порошковым пойлом, как у Машеньки. Она сразу, без лишнего кокетства, села рядом с ним, и с аппетитом поедая сосиску, рассказала, что окончила университет по специальности «Программист аналитик баз данных» и осталась в аспирантуре. На факультете она была единственной девушкой, как преподавателя ее никто не воспринимает всерьез, дисциплины на семинарах никакой, но она все равно ставит всем студентам зачеты с первого раза. Машенька рассказывала это с юмором, смеясь над собой, и на протяжении рассказа Феликс думал, что редкие женщины умеют воспринимать себя с иронией. У нее была длинная русая коса, перетянутая простой черной резинкой, тяжелые очки, оставляющие след на переносице, время от времени она приподнимала их и терла переносицу двумя пальцами правой руки; она была одета очень просто, даже бедно, без претензий на красоту или сексуальность. И разговаривала также просто, спокойно, доверчиво, как со старым другом, не имеющим пола или денег. Мне было тридцать три года, – подумал Феликс. – А сыну почти семь.
– Мне сорок шесть лет, Ерш, скоро будет сорок семь. Но не факт, что ты будешь присутствовать на торжестве.
Руководитель службы безопасности Николай Ершов круто развернулся вокруг себя и вышел из кабинета, смачно хлопнув дверью.
26 декабря 2016 г. Отель
Мэри вошла в комнату, закрыла двери и несколько раз повернула ручку замка. Она потянула дверь, чтобы убедиться, что никто не откроет ее снаружи. В комнате было темно, но недостаточно темно для того, что она планировала делать. Мэри подошла к единственному окну, расположенному прямо напротив входной двери, и задернула плотные темные шторы, тщательно разгладив все складки на ткани. Никакого просвета не осталось для юркого солнечного луча, хотя погода с самого начала осени была пакостной и сквозь низкие серые тучи ни один луч солнца давно не пробивался.