Проект «anima». Деймон
Шрифт:
– Добрый день.
Дамы еще раз расплылись в слащавых улыбках. Ответное приветствие. Несколько фраз о погоде. И наконец Арисса решила представить свою спутницу:
– Сынок, это доктор Крофф. Она представляет частную психоневрологическую клинику 'Ней-линг'. Ты, ведь и ее не помнишь. Она была твоим врачом последние четыре года. И теперь снова будет лечить тебя.
– Приятно познакомиться, - натянуто улыбнулся он.
– Снова.
Молодой человек чувствовал себя не очень уютно под нежными взглядами этих двух женщин. Он их не помнил. Не имел к ним никакого отношения. И, признаться
– И что это за операция?
– нейтральным тоном поинтересовался молодой человек.
– О, сущая ерунда. Эта методика воздействия на головной мозг была разработана много лет назад. И, разумеется, апробирована. Она дает просто удивительные результаты. Несколько часов и вы здоровы. Все вернется на свои места. Не будет больше приступов агрессии на которые жаловалась ваша мать. Исчезнет патологическая привязанность к той девушке - вашей... эм... подруге. Ваша жизнь снова станет такой, какой она и должна быть.
– Я, возможно, чего-то не понимаю, - стараясь говорить как можно более нейтральным тоном, начал он.
– Но на данной стадии 'Detrimentum' необратим. Хотя, как мне сказали, он вообще необратим. Но прошло уже больше полугода.
Врачи не то, чтобы лечение предлагать, прогнозы делать боятся. А вы предлагаете мгновенное исцеление. Простите мой скептицизм. Но я не готов к подобным экспериментам.
– Глупости. Максим, не спорь, - резко оборвала его Арисса.
– Я проконсультировалась с ведущими специалистами в данной области. Они дают стопроцентные гарантии, что ты станешь прежним. После курса лечения, конечно. А я уже подписала соответствующие бумаги.
– Какие бумаги?
– Согласие на операцию и...
– Какую операцию?
– Деймон похолодел.
– Какое согласие? А мое согласие не нужно?
– Сынок, конечно же, нет. Зачем? Ввиду твоей недееспособности, мы с твоим отцом, как ближайшие родственники, становимся твоими опекунами.
– Какой недееспособности? Какими опекунами?
В груди парня начала зарождаться паника. За него все уже решили. Эта, так называемая, семья собирается по второму кругу 'лишить' его души, если не убить. И им наплевать, что он сам думает по этому поводу. Но не это самое страшное. Хотя, и умирать ему тоже не хотелось. Важнее другое. Если с ним что-нибудь случится во время этого 'лечения', кто позаботится об Эмме и ребенке? Ответ прост: никто. Его девочки никому не нужны. И в свете данной ситуации предложение Корсакова становиться более чем заманчивым. Тут и думать нечего. Он, хотя бы обещал защиту. Значит решено. И раз его уже признали недееспособным, необходимо действовать быстро. А еще, не дать им шанса увести его насильно. Так, мобильник в кармане. Единственное место, где можно запереться и дождаться помощи - туалет.
– Ну, хорошо. Если вы считаете, что так нужно, спорить не буду. Когда вы собираетесь начать лечение?
– Прямо сейчас, - глаза доктора Крофф засияли, а на лице появилась триумфальная улыбка.
– Хорошо. Только, нельзя ли
– заискивающая улыбка идиота, толика смущения.
– Мне так неловко отнимать у Вас время, но мне очень нужно в туалет. Извините. Вы же не против?
– Ох, конечно, - растаяла брюнетка.
– Я пока подготовлю необходимые препараты.
Есть! Ему удалось их провести. Закрыв за собой дверь, молодой человек трясущимися пальцами набирать номер Корсакова.
– Илья? Это Деймон Росс... Максим Ветров. Я согласен. На все. Только, у меня есть условия.
– Слушаю.
– Вы обеспечите мне и Эмме безопасность. А еще, независимая комиссия, должна признать меня психически уравновешенным и дееспособным. В общем, они должны подтвердить, что я не нуждаюсь в лечении и опеке. А то меня уже признали недееспособным и отправляют на принудительную операцию. И, знаете, уверенности, что я это переживу и останусь в здравом рассудке, у меня нет. Видите ли, врачи дают моей матери стопроцентные гарантии. А это настораживает. Так что если не хотите лишиться ценного свидетеля...
– Понял. Заключение данной комиссии уже сегодня будет у вас. Не беспокойтесь. Из палаты не выходите. Ничего не подписывайте. Насильно вывести вас не смогут. А любая попытка будет караться соответственно. Вы сейчас где?
– Заперся в туалете. А в моей палате сейчас моя мать с какой-то женщиной. Она назвалась доктором Крофф и горит желанием начать мое 'лечение' немедленно. Может, я стал параноиком, но у нее с собой куча препаратов. Что ей мешает сделать мне такой укол, после которого у меня вдруг остановится сердце?
– Деймон, не открывайте дверь никому кроме меня. Минут двадцать вам придется потерпеть некоторые неудобства. Но лучше перестраховаться. Мне очень не хочется, чтобы у вас вдруг отказало сердце или отшибло память. Охрана за дверью уже предупреждена. Сейчас мои ребята разберутся с этой Крофф. А за подругу не беспокойтесь. За ее безопасность отвечает надежный человек. И если вас начнут шантажировать ею, посылайте всех в бездну. До нее им не добраться.
– Знаете, Илья, а с вами приятно иметь дело.
– Рад слышать. Ждите. Скоро буду.
Минуты тянулись, невероятно долго. Деймон чувствовал себя запертым в клетке. Стены давили, вызывая приступ клаустрофобии. А то, что за дверью его подстерегала опасность, только усугубляло его состояние. Подождать. Совсем немного. И все будет хорошо. Он смотрел на часы, встроенные в телефон, стараясь не думать ни о чем. Услышав стук с той стороны двери и громкий мужской голос, Деймон чуть не рассмеялся от облегчения.
– Это Корсаков. Доктора и вашу мать мы выдворили. Открывайте.
– Спасибо, - выдохнул Дей, вываливаясь из тесной душной кабинки.
– Да, не за что, - ухмыльнулся следователь.
– Кстати, давай на ты?
– Давай. Ты не будешь против, если я лягу? Голова кружится. Пока сидел там, не замечал, а сейчас...
– Ложись, конечно. Перенервничал? Ничего. Бывает. Но ты - молодец. Быстро сообразил.
– Соображал бы медленнее, был бы трупом.
– Ну, да. Прости. Я не думал, что до тебя попробуют добраться так.
– А что хоть это было?