Проект «Чудь». Доверие
Шрифт:
– Ложись-ка ты спать, – советует Тихон, поднимаясь на лапы. – Вдррруг именно завтррра ты и сам сможешь его увидеть. А там и поговоррришь.
Страха Лука не испытывает, хотя и сомневается, что сможет заснуть. С домовым— то под боком. Однако едва голова касается подушки, как он проваливается в сон.
Глава 9
Тихо жужжа,
Физкультурный зал…
Место, где его чуть не придавило щитом.
Макар понимает, что легко отделался лишь благодаря быстрой реакции брата, однако… В голове нет-нет да всплывают картинки того, что могло бы случиться не окажись у их классов общего урока.
Сейчас по расписанию точно такой же, однако…
Макар мнётся на пороге спортзала, не решаясь войти. Пропускает одноклассников, стараясь не вслушиваться в долетающие до него шепотки. Пусть шепчутся. Он всё равно не готов войти без брата. А тот копуша где-то затерялся, потому как в раздевалке его ещё не было.
«Или уже?»
Макар всё-таки заглядывает в зал, чтобы пробежать взглядом по присутствующим. Только брата так и не находит. Зато взгляд невольно цепляется за непривычно пустое место, где на прошлом занятии висел тот самый щит. Видимо вернуть обратно его так и не удосужились.
Кто-то толкает в спину и Макар едва не вылетает за пределы коридора. Цепляется пальцами за косяк в последний момент, всё-таки удерживаясь на месте. Рядом ржут, проходя мимо, словно ничего и не случилось.
Незнакомые массивные фигуры вызывают единственное желание – пнуть в спину, так чтобы летели уже они. Но если с одноклассниками ещё можно так поступить: вспомнить какие-то старые обидки или авансом за будущие, которые непременно будут, то с незнакомыми связываться не хочется. Так и брата подставить можно.
Горячее прикосновение
– Не тормози, – голос у Костьки чуть хриплый, словно привыкший болтать брат слишком долго молчал. Да и вид весь какой-то… взъерошенный.
Только вот спросить что-либо Макар не успевает. Вспарывая воздух, вместо привычного звонка, не слышимого здесь, звучит учительский свисток и требовательный окрик.
– Эй, Перов. – Тихим шёпотом из-за спины. Учитель снова один и, для удобства, оба класса поставили вместе, но в двойную шеренгу.
– Перов, – снова тот же голос, только вместо шёпота теперь недовольное шипение. А через мгновение Макара уже дергают за олимпийку. – С каким петухом твой брат подрался?
– Чего? – Макар оборачивается осторожно, так чтобы не привлекать внимание продолжающего перекличку учителя, и натыкается взглядом на Крюкова, которого в общем-то тут из-за разницы в росте и быть не должно. – Какие петухи?
– Ты перья у него на плече видел?
– Костьк, а с каким воробьем ты подрался? – тут же вторит сосед Крюкова, хлопая стоящего рядом Костю по плечу.
Макар переводит взгляд на брата как раз в тот момент, когда тот посылает незнакомца, не уточняя направление, и отряхивает плечи. Только перо всё цепляется пушком, не давая от себя избавиться.
«И никакой не петух, скорее действительно воробей» – как-то отстранёно отмечает про себя Макар, шлёпая брата по руке, которой тот расчленяет перышко на составляющие, и снимая последнее. Маленькое, пёстрое, в нём, кажется, собрались все оттенки коричневого.
– Не петух, – авторитетно, словно опытный орнитолог, констатирует никак не желающий заткнуться Крюков, выхватив пёрышко из пальцев Макара прежде, чем тот успевает его более-менее рассмотреть.
Конец ознакомительного фрагмента.