Проект Деметра
Шрифт:
– Ларош был прав, – протянул, стряхивая руки Шаха. – Мы на перекрестке и должны сами выбрать путь. И выбрали. Предкам стыдно за нас.
Лицо мужчины искривилось, а взгляд выдавал неподдельную горечь. И Шах притих, ярость куда-то улетучилась.
Он не видел ни предков, ни призраков убитых, да и что, собственно, ему было за дело до мести покойников? На войне, как на войне – любому бойцу эта формула известна. Только вот на душе было паршиво.
– Хорошо, – признал через силу. – Допустим, были не правы. Что дальше?
– Не знаю, – качнул головой Радий – он действительно
– Ну, спроси у своей родни, что ли?
Радиш посмотрел туда, где недавно появился отец и не увидел его. Огляделся и не заметил ни одного из своих. Мысленно позвал – тот же эффект.
– Их нет, не хотят появляться.
– Супер. Тогда за работу! Моральные принципы и метания потом обсудим!
И двинулся к бревну, прикрикнув и на застывшего стража:
– А ты чего истукана изображаешь?! Времени до фига?!
Малик затоптался, глядя на светлого и Харна, что пытались подтолкнуть брус на ту сторону в паз, и не знал что делать. По уму к ним теперь нельзя приближаться – чревато. Покойные в гневе не разбирают, а в яви закон один – с кем ты – то и получаешь. Набедовал один, а получите оба, потому как вместе.
Но и оставлять, как есть нельзя, изначальных мало, на них мир еще держится. И если уж полечь, то всем. Что стражу без светлого делать? Ни жизни, ни смысла.
И подошел помочь. Радиш постоял и несмело шагнул следом. Общими усилиями один брус вернулся на место. А за второй взяться не успели – почудилось что идут. Прислушались и убедились – баги совсем рядом.
– Меримар?! Заснул?! – донеслось из леса и Радиш увидел, как один из призраков отступил от Харна в сторону чащи, словно слышал зов.
– Их много, – заметил Шах и начал вытягивать меч из ножен, с напряжением глядя в заросли. – Берите лейтенанта и уходите. Бегом.
– Нет, – придержал его руку Харн, силой заставив вернуть клинок обратно. – Хозяин прав, светлый. Я должен охранять вас и защищать, а не подводить. Но подвел, совершив неправое. Мир с ума сошел и я с ним. Прости, светлый – моя вина, моя расплата. Я должен, иначе никто не уйдет.
– Нет…
– Я знаю, что говорю! – повысил тон, пресекая возражения, и стих, заробев от своей смелости. – Так надо, так верно, светлый. Я осквернил всех, я, а не ты. Я должен искупить иначе не будет удачи вам и не будет покоя мне даже на той стороне света. Не приговаривай меня, дай шанс исправить.
Шах видел по глазам, что воин прощается и готовится умереть, и хотел остановить, но не мог. Что-то внутри не давало перечить.
Да и времени на прения не было.
Мужчины подхватили Самару, сжав с двух сторон и понесли к мосту. Риск был огромен, но выхода не было.
Первый шаг на узкий брус и последний взгляд на стражей.
Харн улыбнулся Радишу и отвесил благодарственный поклон Шаху. Развернулся и двинулся в чащу, чтобы встретить противника. Малик замер у моста, преграждая путь в ожидании, пока переправятся изначальные.
Лейтенант висел на плечах товарищей, не ведая происходящего и, был сродни кирпича на шее утопленника. Бойцы двигались медленно, боком, старательно сохраняя равновесие. Все замерли и все замерло, казалось даже ветер притих от поступка ненормальных и следит, затаив дыхание, не веря что у них получится.
Они и сами не верили и потому не смотрели друг на друга. Просто шли, покрываясь испариной от тяжести и риска. Внизу далеко и глубоко, шумела речка, словно гневалась на людей, побеспокоивших ее, и раскидывала трупы по берегу, захлестывая их на камни.
Шах видел убитых и только сейчас понял, что Радий прав. Чтобы не было, а тупо скидывать беззащитных в ущелье нельзя было, не по-человечьи. Да, они враги, да ждали их, да, нужно было обезоружить, но убивать парализованных?
В этот момент мужчины качнулись над пропастью и с трудом устояли, выровнялись. Тогда Шах и понял Харна и принял решение для себя.
Мимо свистнула стрела. Послышался крик и лязг – стражи встретили багов.
Шах, наконец, ступил на ровную широкую поверхность и подтянул друзей. Дальше бегом не оглядываясь, до зарослей к Лани, что уже вела ответную атаку и стрелы летели с левого края ущелья на правый, с правого на левый.
Мужчины спешили, волокли раненого, скрипя зубами от надсады. Но вот острие наконечника впилось в лодыжку Шаха. Он припал на секунду и ощерился, мысленно вытягивая стрелу из мышцы. Та брякнулась на настил. Кровь из раны быстро набиралась в ботинок и дорожкой потянулась за уходящими.
Лань, видя смертельную опасность светлым, вышла из укрытия и, прикрывая собой, ловко и быстро отправляла стрелы в багов, помогая отбиваться Малику.
– Куда, дура?! Уходи!! – рыкнул Шах.
Радий хотел перехватить девушку, зацепил за руку и толкнул в сторону, но полетели они. Сходу врезались в кусты за мостом, невольно придавливая Самару. Тот застонал и очнулся.
– Что… происходит?…
– Молчи, – процедил Шах. – Уноси его, – приказал другу, а сам, прихрамывая, вернулся к мосту и закричал:
– Замерли!!
Стихло. Все застыли как вкопанные, но толк? Вместе с багами и свои стали истуканами.
Шах чертыхнулся, морщась от тупости ситуации – собственной тупости.
– Болван, мать твою, Валерка!… Разомри, – шепнул Лани, проходя мимо. – Иди к Радишу, помоги ему с лейтенантом.
И пошел на ту сторону как на таран, на ходу вытаскивая мечи.
– Продолжим! – рявкнул, перейдя злокозненное бревно, и встав рядом с Маликом.
И принял летящий на него клинок, подсек бойца справа, что кинулся в спину стража.
– Харн, сюда!!
В чаще слышался лязг, скрежет и ясно что шел не шуточный бой, но Шаху туда не пробиться, как не оставить стража одного.
Харн появился, сдерживая воина, мечами крест на крест пресекая путь вражескому мечу, посеченный, но живой. Шах снес клинком одного и въехал кулаком в зубы другого, расчищая дорогу товарищу. И получил касательный по спине. Замер от неожиданности и тут же его оттолкнул к мосту, себе за спину Малик. Мужчина припал на мечи, воткнув их в то бревно, что так и осталось лежать на краю. Глянул исподлобья на резню и застонал, узрев как с двух рук, по подлому, со спины, Харна рассекают клинки.