Проект Деметра

"Самхат Гулеев

Марк Самарин

Радион Шутов

Валерий Шах

Эрика Ведовская ".

Генерал шумно выдохнул и откинул список на стол. Сложил руки замком на груди и негостеприимно уставился на посетителя:

– Ну, и зачем они тебе?

Мужчина в кресле напротив ничуть не смутился ни взгляда, ни тона.

– Нужны, – отрезал.

– Ну, милый мой, мало ли кто кому…

– Не надо, – поморщился мужчина,

– Нуу, мог бы кого получше попросить, – прогудел уже более вежливо генерал, выдержав паузу на раздумья. Списанный материал его не интересовал – интересовало, зачем он Игорю. Но, понятно, спрашивать бесполезно.

Посетитель улыбнулся так, что генерал больше слова не сказав, подписал внизу списка: переходят в распоряжение корпорации "Генезис" под руководство Стефлера И.И.

И расписавшись, отправил лист гостю по стеклу стола. Тот приехал прямо в руки мужчины.

Стефлер прочел резолюцию и, не прощаясь, вышел из кабинета. Передал список своему холеному помощнику, и, сунув руку в карман брюк, зашагал по коридору на выход. Помощник попытался пристроиться рядом, одновременно вопрошая взглядом и определяя документ в папку:

– Итак?

– Срочно подготовь пакет документов.

– Уже, – заверил тот и удостоился одобрительного взгляда: не зря мой хлеб ешь, молодец.

– Тогда… – прошел в лифт и нажал кнопку.- Начинаем.

Всяко было на ее веку, но столь вопиющего разгильдяйства еще встречать не доводилось, кого уж, участвовать. А вот выдалось.

Получив экипировку, Эра переоделась под взглядом инструктора и, тот выдал ей единственное – фото. Это вместо предписаний, вместо подробностей задания.

Девушка повертела снимок – молодая, светловолосая кудрявая женщина со вздернутым носиком и наивным взглядом широкораспахнутых глаз – и что она должна с ней делать: хранить у груди снимок, разоблачить, сделать пяточковую пластику, сдать на лимфу в исследовательский центр, вернуть мужу, охранять, ликвидировать?

Инструктор открыл двери, приглашая девушку пройти в коридор и пропустив, обогнал. Пара поворотов по пустым лабиринтам к порту и они оказались в накопителе, где присутствовали еще четверо инструкторов и четыре идентичные Эре болвана.

Мужчины оглядели девушку точно так же как она их и точно так же промолчали. Все резонные вопросы застыли в глазах, но с губ не слетали. Почему?

Эра понимала бесполезность вопросов. У нее не было выбора кроме как слепо идти по указке, и задаст она свой вопрос, возмутиться глупости собрания и предприятия, не возмутиться – ничего не меняло. Вопиющая халатность, грубейшее нарушение – отправлять на задание незнакомых друг с другом бойцов. Ни один в уме и разуме не пойдет на это, как ни один нормальный агент не согласится участвовать в подобной затее, что изначально ставится под срыв. И все это понимали. И все молчали.

Неужели их придавили теми же аргументами, что Ведовскую?

Эра скинула РД и села на стул у стены, ожидая зеленого света на табло переправы. Смотреть на своих, теперь уже товарищей, она не хотела, говорить – смысла не видела.

Она всегда работала одна под прикрытием сплоченного трио. Маленькая группа знала друг о друге все: характер, привычки, увлечения, болячки. Они притирались больше года, и только слаженность их действий становилось причиной их побед.

О какой слаженности может идти речь сейчас, когда в группе никто ничего не знает о товарище?

Стефлер либо дилетант, либо идиот, либо…

Эра вздохнула – что-то подобное она подозревала. Получив предложение самого Стефлера, она сразу подумала, что дело нечисто и расплачиваться она будет далеко не так просто и легко, как пропел ей в ушки Игорь Игнатьевич. Цена – собственная жизнь – замаячила в уме сразу. Но и это не имело значения. Эра была согласна. Согласна без метаний и сомнений еще тогда, две недели назад. И сегодня, сейчас, за пару минут до перехода, уже не просто предполагая худшее, а имея вполне осязаемые факты к тому, она все равно смолчала, не желая поворачивать назад.

Не апатия, а осознание закономерности и, в общем, справедливости цены вопроса, двигали ею.

Но почему молчали остальные? Те же проблемы и те же мысли?

У шлюза пискнуло. Табло стало зеленым и бойцы начали готовиться к переправе.

Эра спокойно надела РД и поправила лямку "универсала". Встала за спиной самого мощного бойца, в конец ряда.

Двери шлюза с шипением разъехались, за ними вторые – бокса перехода, открывая взору совершенно темный коридор, словно в никуда. Впрочем, именно туда. Ни подробностей задания, ни место, ни время, ни координат, ничего она не знала. Даже то, что идет не одна – стало новостью за пару минут до рокового шага.

По уму – шаг нужно сделать назад, но там еще худшая бездна, чем впереди, и Эра шагнула за бойцом в коридор.

За спиной с шипением сошлись двери и послышался щелчок. Стены загудели, началось давление на уши – пошел отсчет – теперь уже не повернуть.

Девушка двинулась за бойцами, держась трассирующей подсветки по полу и, чувствовала, как растет нагрузка. Меньше минуты и пол поплыл под ногами, воздух загустел, чернота расцвела радужными пятнами, закружились круги неоновыми вспышками, дышать стало нечем.

Сколько переправ она прошла? Не меньше двадцати. Но эта была самой паршивой.

Уши заложило, ноги вязли, не слушались, сердце билось у гланд, глаза вылезали из орбит, началось удушье.

Еще шаг и она с размаху полетела на что-то вязкое, твердое и острое одновременно.

С трудом сфокусировалась, сделав, наконец, нормальный вдох и увидела свои руки, увязшие в красном песке. Взгляд скользнул вперед и уткнулся в четыре пары армейских ботинок, выстроившихся полукругом перед ее носом. Девушка посмотрела вверх и встретилась с взглядами мужчин – однотипными – равнодушно-выжидательными.