Проект «Геката»
Шрифт:
— А на Гедимина можно было бы вовсе его не тратить, — фыркнул Константин. — Радиация для него безвредна. Кьюгеном больше, кьюгеном меньше…
Гедимин поморщился. «Опять за своё. Каждый день одно и то же. Да соблюдаю я эту их технику безопасности, чтоб им всем…»
…Защитное поле над «реакторной ямой» можно было бы и не ставить — с тех пор, как у реактора появился корпус, непроницаемый для излучения, дозиметры по её краям показывали безопасный фон; но Константин настоял, и дополнительные экраны были поставлены. Сейчас Гедимин поочерёдно убирал их, открывая для себя, Хольгера и сопровождающих охранников проход к реактору.
Сам он уже насмотрелся на установку — в этой «яме» он проводил почти весь рабочий день третью неделю кряду. Монтаж «обвязки» закончился вчера, перед самым отбоем, на сегодня оставались проверки и тестовые прогоны, сам запуск был назначен на завтра. Сейчас сармат остановился в десяти шагах от внешнего корпуса, мельком глянул на вынесенные наружу мониторы и покосился на Хольгера. Тот разглядывал реактор, широко разведя руки, и из-под респиратора доносился восторженный шёпот.
— Надо же… И правда, микроскопический. И реактор, и электрогенераторы, и охлаждение… Готовая электростанция!
— Биозащиту ещё надо доработать, — сказал смутившийся Гедимин.
— Надо же… — повторил Хольгер, сделав несколько шагов вдоль раздвижных пластин внешнего корпуса. — Внутрь можно?
— Зайди, — разрешил Гедимин, отодвинув пластину. Из корпуса ударил синевато-зелёный свет. Хольгер нырнул внутрь, на ходу включая дозиметр и анализатор, прошёл мимо ротора, окинув его беглым взглядом, и исчез в зелёном сиянии. Тени он не отбрасывал.
— Надо же, — донеслось до Гедимина из реактора. — Четыре сборки, все стержни расставлены… И излучатели… Тут ипрон, да? А это из флии… Стекло, серебро и золото, — ювелирная игрушка… Я бы сделал такую цацку, а ты как думаешь? А здесь… Хм?
Невнятное, но довольное бормотание оборвалось так резко, что Гедимин, вздрогнув, заглянул в проём.
— Ты цел?
— Хм-хм-хм… — донеслось изнутри. — Нет, надо проверить. И здесь. И здесь тоже… Та-ак, это что-то непонятное. Гедимин, зайди сюда с дозиметром. Надо кое-что проверить.
— Не шевелись, — велел сармат, включая дозиметр и боком протискиваясь между пластинами. Хольгер ждал его в самом сердце ирренциевой дуги, за главным ротором. Он стоял там, поднеся «щупы» дозиметра к одному из твэлов.
— Я смотрю здесь, ты проверь там, — отрывисто сказал он, не поднимая головы от прибора. Гедимин, озадаченно мигнув, поднёс дозиметр к другому твэлу — первому попавшемуся, поскольку Хольгер точных указаний не дал. Первые секунды ничего не происходило — прибор настраивался — потом один из показателей быстро снизился на несколько единиц и так же быстро повысился ещё на десяток. Гедимин мигнул, щёлкнул пальцем по запястью, — дозиметр, как и следовало, не обратил на это внимания, но показатель продолжал колебаться в пределах трёх десятков милликьюгенов. Сармат пристально взглянул на управляющий стержень, даже проверил на ощупь, — тот был опущен до упора, ни о какой реакции внутри твэла речи не шло, но показатель по-прежнему колебался, хаотично и непредсказуемо.
— Сигма. Изменяет интенсивность, — Гедимин перевёл растерянный взгляд на Хольгера — тот молча кивнул и показал ему свой дозиметр. Он изучал другой твэл, но происходило там то же самое — сигма-излучение то усиливалось, то ослабевало, и никакой причины для этого сармат не видел.
Гедимин вытянул руку, поднося прибор к самой дальней сборке. Твэл он выбирал наугад — снаружи ничто не намекало на странный процесс, идущий внутри — но первый взгляд на дозиметр подтвердил все подозрения. Излучение пульсировало, и никакой логики в этой пульсации не прослеживалось. Каждый твэл, и даже каждый отдельный стержень мерцали в своём диапазоне, и ничего, кроме сигма-излучения, не изменялось ни в них, ни вокруг.
Проверив ещё несколько твэлов, сармат озадаченно покачал головой. «Пульсация? Говорили о какой-то пульсации в Порт-Радии перед аварией. Но здесь полно ипрона, и реактор совершенно «холодный»… Что происходит?»
Хольгер, отойдя от сборок, что-то высматривал на тёмно-синей, опоясанной серебристыми «ремнями» колонне ротора. Несколько секунд спустя он поднёс к ней дозиметр — и коротко вскрикнул.
— Sata!
— Что? — Гедимин развернулся к нему и заглянул через плечо в открытый монитор. — Что ты проверяешь… Has-su…
Он не ошибся. Ротор тоже «мерцал» в сигма-диапазоне, хотя никакого источника сигма-квантов внутри него не было и быть не могло. Так же «светилась» каждая деталь, до которой Гедимин мог дотянуться изнутри реактора — от обмотки малых роторов до электромагнитов, удерживающих управляющие стержни. Насчитав несколько сотен вариантов пульсации, Гедимин вполголоса помянул уран и торий и прекратил подсчёты. Выключив дозиметр, он повернулся к озадаченному Хольгеру.
— Не нравится мне это.
— Я ещё не уверен, нравится или нет, но явление определённо очень странное, — сказал химик, неохотно выключая дозиметр и вслед за Гедимином выбираясь из реактора. — Даже детали из флии начали фонить, хотя это противоречит всем законам… Как ты думаешь, это опасно?
Гедимин пожал плечами. «Откуда мне знать?» — думал он с лёгким раздражением, медленно перерастающим в тяжёлое. «Вот Конар понял бы. А я — ремонтник, а не учёный. Моё дело — собрать эту установку. А что там опять вытворяет ирренций… Кажется, я понял, что случилось с цивилизацией Ириена. Я, наверное, тоже долго не продержусь.»
— Я вот что думаю, — медленно начал Хольгер, не дождавшись ответа. — Ипроновые экраны вокруг реактора, временный корпус… Не может быть так, что они отражают сигма-излучение внутрь и переоблучают конструкции? Если их убрать или заменить на флиевые…
— Тогда сигма-излучение будет свободно гулять вокруг, — закончил за него Гедимин. — Здесь — ладно, все в скафандрах. А на корабле? Сам вечно твердишь, что оно опасно для мозга.
Хольгер кивнул, задумчиво щурясь на проём в ипроновой стене.
— И всё-таки — я боюсь, что мы так его перегреем, — сказал он. — Эти хаотичные пульсации очень настораживают. Раньше их не было, правильно?
Гедимин кивнул.
— Я их впервые вижу, — подтвердил он. — Какое-то… бульканье, как в кипящей жидкости. Кстати… ты заметил, — в верхней части реактора амплитуда колебаний больше, чем в нижней?