Проект «Геката»
Шрифт:
Хольгер перевёл задумчивый взгляд на дальнюю стену. Сквозь неё ничего нельзя было разглядеть, но купол, прикрывающий реактор, находился именно там.
— Вот сейчас сходи и попробуй. Только на отдельном твэле, — спохватился химик. — Весь реактор не трогай. А я займусь обсидианом.
08 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Узкая четырёхметровая скважина светилась зеленью — на дне медленно остывали, активно излучая во все стороны тепло и омикрон-кванты, два деформированных твэла. Гедимин смотрел на колодец и болезненно щурился — бросать тут ирренций, явное свидетельство нелегальных экспериментов, ему хотелось менее всего, но вывозить неостывшие твэлы на базу было не в чем.
— Не учли, — вздохнул Хольгер, выключая дозиметр; он смотрел на скважину с опаской, стараясь держаться от края подальше — как минимум, на расстоянии вытянутой руки. — А остынет оно здесь, на поверхности?
Гедимин пожал плечами.
— Ну, прогреет базальт… Реакции уже нет, короткоживущих мало, — до завтра они выгорят. Надо будет контейнер с водой…
— М-да, — Хольгер снова взглянул на скважину и нервно поёжился. — Хорошо они оплавились. И твой скафандр тоже.
Гедимин покосился на перчатки. Чёрный слой стёк с обшивки неравномерно, оставив размытые полосы поперёк предплечья; ипроновые щитки на пальцах оголились и теперь тускло блестели на солнце.
— Нормально всё прошло, — сказал он. — Ни одного взрыва. Немного оплавились, и всё.
— Нормально? — поёжился Хольгер, проведя пальцем по оплавленной броне сармата. — Странное какое-то у тебя «нормально».
Гедимин фыркнул.
— А я когда ещё говорил — не теребите реактор, он не для этого. Нет других способов задать координаты. Излучение само по себе не пульсирует. Нужно двигать стержни. А для них это вредно.
Хольгер рассеянно кивнул и, покосившись на передатчик, повернулся к ближайшим горам. В их тени садился, временно скидывая маскировочное поле, небольшой бронированный глайдер. Двое охранников у места посадки уже махали Гедимину и Хольгеру, напоминая, что пора возвращаться на базу. Ремонтник покосился на скважину, покачал головой и пошёл к кораблю.
… - Атомщик! Ты меня слышишь?
— Что? — Гедимин нехотя повернулся к Хольгеру. Тот сидел за телекомпом, развернув на экране записи показаний анализатора и дозиметра — данные, собранные Гедимином, пока он работал с твэлами в кратере Кей. Данных было много, и сам ремонтник их видел впервые — в ходе опытов некогда было разглядывать показания. Сейчас время вынужденно нашлось — на руках Гедимина остывало напыление из нейтронностойкого фрила, новый слой обшивки.
— Я говорю — первые записи очень хороши! — Хольгер пролистнул несколько экранов, одобрительно кивая. — Правильная пульсация, точные координаты. Как будто ты работал не с твэлом, а с обычным излучателем. Сложная, наверное, манипуляция?
— Не очень, — ответил Гедимин. — Немного рискованная. Но ничего сложного нет. Ты дальше смотри…
— Уже посмотрел, — вздохнул Хольгер. — Дальше ты пытался создать поток чистой сигмы. И расплавил последовательно два твэла. Хорошо, что на этом остановился. Была вероятность взрыва?
Гедимин кивнул, ожидая продолжения.
— Будешь дальше экспериментировать — или скажем Исгельту, что из реактора плохой прожигатель? — Хольгер испытующе взглянул на ремонтника, и тот удивлённо мигнул. — Я вот после твоих последних записей уже на это готов. Взорвёшься ведь рано или поздно…
— Будто я это придумал, — сузил глаза ремонтник.
— Да помню, что не ты, — досадливо поморщился Хольгер. — Но это уже придумано, и что-то с этим надо делать. Постой… Обязательно сбрасывать стержень по всей длине и с такой скоростью?
— А как мне отделять сигму? — отозвался Гедимин, сердито щурясь.
— Экран между твэлами, — ответил, не задумываясь, химик. — Пластина из флии. А дальше — те же манипуляции, что в первых опытах. Небольшие смещения стержня, малые колебания интенсивности, наружу идёт чистая сигма.
— Я уже прикидывал, — сармат, забыв о неостывшей броне, полез за ежедневником и едва не прилип к скафандру. — Hasu!.. Ладно, потом покажу. Резко падает мощность.
Хольгер мигнул.
— Всего-то? И из-за такой ерунды ты рискуешь всё взорвать? Ставь подъёмную пластину. На Прожиг нужны считанные секунды. Закончишь — уберёшь, снова мощность поднимется. За несколько секунд корабль не остановится. Даже и не притормозит.
— Пластины… пульсации… — Гедимин брезгливо поморщился, глядя на свежую золотистую полосу на перчатке. — Ладно, поставлю. Даже не пластину, а цилиндр.
Он включил напылитель и осторожно провёл по царапине. Ему было не по себе. «Пока твэл отдельно, эксперименты, в общем-то, безопасны. А вот когда он внутри сборки…»
— Тебе, по-моему, не нравится сама идея, — осторожно сказал Хольгер, тронув его за плечо. — А ведь она не так бессмысленна. Большой портал, существующий долгое время, не так-то легко прожечь. Крейсер проложит путь и себе, и флоту — и закроет его за собой, отсекая врага.
— Расскажи это Линкену, пусть посмеётся, — угрюмо отозвался Гедимин. Соображения Хольгера его не успокоили, скорее наоборот. Теперь он думал ещё и о непонятной, никем не изученной мембране — и о многих сотнях отверстий в ней. «Вот вывернет галактику наизнанку от таких полётов — и будет нам и крейсер, и флот…»
13 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Хольгер отдал Гедимину последний флиевый экран — и отошёл в сторону, с опаской следя за тем, как сармат закрепляет его на дуге электромагнита над реактором. Сейчас дуга была почти пуста, не считая двух серебристых цилиндров из флии — по одному над каждой из краевых сборок; все стержни были сброшены — реактор ещё не запускали.
— Готово, — Гедимин выключил «лучевое крыло» и мягко приземлился. На секунду он поднял взгляд на серебристый цилиндр, одобрительно кивнул и быстро прошёл вдоль реактора, ощупывая воздух растопыренными пальцами. Всё было в порядке — во всяком случае, как обычно, без тревожащих изменений.
— И линзы тоже готовы, — Хольгер указал на конструкции, закреплённые в паре метров от реактора — впереди и немного сбоку. Гедимин на секунду задумался, где у реактора перёд, и решил, что по ходу корабля, на который его поставят, — с той стороны, где нос, и где должны будут сходиться пропущенные через систему линз лучи.
— Проверишь? — спросил Хольгер, оглядываясь на конструкции из рилкара, проложенного ипроновой фольгой, и обсидиановых пластин. — Исгельт у себя уже их облучал. Хорошие линзы. Торий действительно для них полезен.