Проект «Геката»
Шрифт:
— Жечь кромку портала? — переспросил капитан. — Заденем нос!
— Герметизируй и жги! — крикнул Гедимин; давний вакуумный ожог на правой руке снова вспыхнул болью. — Иначе нас раздавит!
— Atzaduu! — раздался в наушниках громкий голос Корсена. — Tzagellt!
Корабль по инерции ещё вело в сторону, когда пилоты антиграва и «лучевого крыла» скоординировали усилия — и «Бет» дёрнулся назад. По кораблю пронёсся оглушительный скрежет, Гедимина проволокло по палубе, к царапинам на верхнем слое фрила прибавилось ещё восемь.
Почти минуту сармат выжидал, лёжа на палубе. После нескольких отрывистых команд «Бет» начал набирать скорость. Рывки и тряска прекратились. Гедимин поднялся и подошёл к щиту управления. Реактор перенёс внезапное испытание достойно, только заплевал активную зону нейтронами и нагрелся на полсотни лишних градусов, практически остановив электрогенерацию. Гедимин запустил дополнительные насосы, ускоряя охлаждение, и повернулся к обломкам кресла. «Какие-то они непрочные,» — думал он, потирая плечо. «Надеюсь, на Кагете есть замена.»
… - Надо быть идиотом, чтобы оставить портал нараспашку, — сердито щурясь, объяснял он Фьонну несколькими часами позже. Они сошли с корабля, оставив реактор остывать, а спешно собранных по всему крейсеру и лагерю техников — приводить в порядок покорёженный нос. Когда «Бет» попал в ловушку, портал сузился настолько, что в него поместилась только противоастероидная защита — и её смяло так, будто «Бет» протаранил астероид из чистого гранита.
— Повезло, что при торможении никто не свернул шею!
Фьонн кивнул.
— Йоргиса скоро выпишут, — сказал он, оглянувшись на корабль. — Говорят, разрыв связок.
— Это склеят, — согласился Гедимин, непроизвольно потрогав локоть. — Мне много чего склеивали.
Кроме Йоргиса, в корабельном медотсеке остались четверо, и кто-то из отпущенных в увольнение солдат уже возвращался на борт, безуспешно пряча среди конструкций экзоскелета плотный шар защитного поля. Внутри шевелилось что-то белое.
— Эй! — крикнул ему Фьонн. — Куда с биоопасностью?!
— Туда, где знак нарисован, — бросил сармат, не оборачиваясь. Гедимин вспомнил символ биологической опасности на входе в медотсек и едва заметно усмехнулся.
— Эти «жуки» не едят фрил?
— Нет, только растения, — ответил Фьонн. — Там есть закрытый контейнер с разметкой. Повесят на стену, положат сверху траву, — будут гонки по вертикали. Мы так делали — никто никого не съел.
Гедимин хмыкнул.
— Да, скучно у вас было…
Он посмотрел на небо. Сизая дымка над предгорьями слегка посветлела, и в ней появились просветы, — но даже при ясном небе Гедимин не увидел бы пояс Гермеса, протянувшийся на краю звёздной системы. «Через неделю — вылет,» — думал он, чувствуя знакомое тепло в груди. «Если затянут с ремонтом, придётся помочь.»
20 июня 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник — плато, промышленная база «Элара»
— Atzateru!
От внезапного звука в наушниках Гедимин, мирно дремавший в реакторном отсеке, дёрнулся, скатился с матраса, распрямился, готовясь перемахнуть на потолок, — и только потом открыл глаза.
— Разбудил? — видимо, по шуму из отсека Корсен понял, что что-то не так. — Выспишься потом. Иди в рубку, есть дело.
Через несколько минут Гедимин подходил к капитанской рубке. У входа его встретили двое часовых — один из экипажа «Бета», другой — в трофейном экзоскелете, расцветкой похожем на гималийский.
— Tzaatesqa! — незнакомый сармат в гималийской униформе, едва увидев реакторщика, поднял руку в приветственном жесте.
— Tza, — сдержанно согласился Гедимин. — Это у тебя ко мне дело?
— Меня прислал комендант Ульф, — начал без предисловий сармат. — Промышленная база «Элара» начала работу. Для её нужд вывезли с Гималии шесть синтезирующих реакторов. Они собраны и готовы к запуску. Комендант Ульф распорядился доставить на базу Гедимина Кета для проверки их готовности.
Гедимин мигнул. «Я же вроде сдох. Там что, других специалистов не нашлось?»
— А что осталось на Гималии? — спросил он вслух. Вопрос был глупый, но задавать то, что вертелось на языке, было, на его взгляд, небезопасно.
— Гималийская база расформирована, — ответил сармат и замолчал, выжидающе глядя на Гедимина. Через несколько секунд заговорил капитан Корсен:
— Отправляйся сейчас. Обратно тебя привезут. Ульф помнит наш договор?
— Ульф помнит, — с непроницаемым лицом ответил посланец. — Идём.
Четырёхместный глайдер ждал у главного шлюза. Несколько минут спустя он уже скользил на «подушке» защитного поля, не поднимаясь высоко, над тёмной степью. Впереди медленно вставала над горизонтом чёрная полусфера, окружённая цепочками огней, и ветер в ночной тишине доносил шум массивных механизмов.
«На Эларе делали лёгкие корабли — истребители и бомберы,» — вспоминал Гедимин, глядя на приближающиеся здания. «Нужно много ирренция для двигателей. Местный непригоден, и поэтому сюда привезли реакторы… Логичное действие. Значит, о непригодности «кагета» ещё не забыли…»
На базе их ждали. Не прошло и четверти часа, как Гедимина вывели на смотровую галерею, проложенную вдоль длинного здания, разделённого на три отсека. Ещё три реактора поставили с другой стороны комплекса.
Материал был уже загружен, и Гедимин попросил разрешения заглянуть в реакторы и проверить качество стержней. Сопровождающие молча ждали его на галерее. Сармат, спустившийся вместе с ним, — начальник цеха, судя по нагрудным полоскам — по собственной воле не издал ни звука за всё время осмотра и на заданные вопросы отвечал односложно, хоть и осмысленно. Несколько секунд Гедимин пытался вспомнить, видел он где-нибудь этого сармата или нет, но вскоре бросил эти попытки и переключился на реакторы.