Проект «Геката»
Шрифт:
— Атомщик, знай меру! Ты ему, конечно, нужен, но он и передумать может.
— Я не сказал ничего обидного, — хмуро отозвался ремонтник. — Он сам — сармат. Мог бы сообразить, что мы не механизмы. И даже механизмы изнашиваются от постоянной работы.
— Напросишься ты когда-нибудь, — покачал головой Константин. — Будет тебе вечный отдых… Идём спать, тески. Завтра наверняка будет много суеты.
02 января 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» — кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»
Сигнал подъёма задребезжал в обычное время; Гедимин, собираясь на работу, слышал сквозь тонкую дверь, как открывается люк Вертикали. «Интересно, для кого? Нас ведь обещали ждать на входе…» — думал он, проверяя инструменты. За последние две недели они ему ни разу не понадобились, но куда его отправят сегодня, он не знал.
Их действительно ждали на входе — но по эту сторону люка. Когда Гедимин вышел, он увидел Ассархаддона, с любопытством наблюдающего за тем, как двое его охранников открывают шахту Вертикали. Нижняя крышка по-прежнему была опущена; сарматы возились с верхней. Гедимин мигнул.
— Мы что, поедем вверх? — вырвалось у него, и он тут же вспомнил о хранилище ирренциевой руды — единственном «верхнем» помещении, которое он знал. — На склад? Туда привезли руду?
Ассархаддон перевёл взгляд на него и едва заметно усмехнулся.
— Нет, Гедимин. И до июня завоза не будет. Сейчас мы слишком далеко от портала. Земля, к сожалению, движется, и Луна — вместе с ней. Никакого внимания к нуждам Ядерного блока…
Гедимин уловил насмешку и обиженно замолчал. Из своей комнаты вышел Хольгер, и Ассархаддон повернулся к нему, поднимая ладонь в приветственном жесте.
— Я принёс вам новый объект работы, — он протянул химику два небольших блестящих предмета. — Расходуйте по вашему усмотрению. В каждом образце пятьсот граммов.
«Хорошая, должно быть, плотность…» — Гедимин перевёл взгляд на маленькие бруски — толщиной в сантиметр, длиной и шириной — всего по пять. Один из них был золотистым, другой — светло-серым с зеленоватым отливом. Через секунду сармат понял, на что он смотрит, и изумлённо мигнул.
— Ипрон и кеззий?! Откуда вы их…
Он осёкся, вспомнив, сколько ипрона и кеззия пошло на его собственный скафандр. «Хорошее снабжение. Очень хорошее снабжение. И всё-таки интересно…» — он перехватил взгляд Ассархаддона и обнаружил, что тот усмехается.
— Я знал, что это вас заинтересует, — кивнул куратор. — Работать с образцами будет не только Хольгер, но и вы с Константином. Я бы хотел, чтобы вы обдумали возможное применение этих веществ… для вашего реактора, ирренциевых снарядов или другого оборудования. Tzataitzki?
Он повернулся к охранникам, оставившим в покое открытый люк.
— Tza! — вскинул руку один из них. Ассархаддон подошёл к Вертикали, привычно закрепил на броне страховочные ремни и поманил к себе сарматов.
— Поднимайтесь сразу за мной. Небольшая экскурсия по производственным объектам. Ближе к концу маршрута передам вас Исгельту — проводит до лаборатории. О работе сегодня речи не идёт, так что осматривайтесь и удовлетворяйте любопытство.
Через несколько минут сарматы выходили из пустого коридора с бронированными стенами, закрученного в незамкнутую спираль, — прямо к гермоворотам, пестреющим предупреждающими знаками. Гедимин уже привычным жестом проверил, на месте ли ипроновые пластины, и прикрыл глаза тёмным щитком.
— Наш цех выщелачивания, — пояснил Ассархаддон, слабым жестом успокоив насторожившихся охранников у ворот. — Работает с сольвентом. Аварии маловероятны, но возможны. Держите «арктус» наготове.
Гедимин насторожился было, но ворота открылись, вдоль стены протянулась лестница, выходящая на смотровую галерею, и сармат облегчённо вздохнул — все возможные меры безопасности здесь были соблюдены, и чтобы вляпаться в сольвент, надо было очень постараться.
Внизу было очень много рилкара в самых разных формах, много центрифуг, широких чанов, биконусов, кеззиевой фольги и защитных полей, много ёмкостей с кислотой и щёлочью. Ближайшая операторская находилась в десяти метрах от первого внешнего барьера защиты. Цех растянулся в длину на сотню метров; у дальней стены виднелись мощные дробильные механизмы, закрывающие собой устройство подачи сырья — то, что они должны были измельчать, насыпалось сверху в герметичные короба из рилкара, проложенного кеззиевой фольгой. И дробилки, и то, что их окружало, было отмечено зелёными знаками радиационной опасности, — здесь работали с ирренцием.
«Переработка руды. Вот как это выглядит,» — думал Гедимин, с трудом подавляя желание спуститься, пройти по цеху, осмотреть все агрегаты и всё потрогать руками. Защитных барьеров было слишком много, — ключевые узлы технологических линий едва просматривались, наблюдать за процессами могли разве что операторы, — Гедимин мог только предполагать, что где находится, и для чего оно предназначено.
— Ищете готовый металл? — покосился на него Ассархаддон. — Видите ванны фильтрации? Сразу за ними — линия отжига…
— Серебристые баки, — ремонтник присмотрелся и кивнул. — Большая выработка?
— Да, ириенские руды пока не оскудели, — куратор прошёл ещё несколько шагов и остановился на середине галереи. — Двести килограммов с тонны, иногда больше. Интересно, что при продвижении вглубь металла становится меньше, основной пласт — наверху. И лет ему не так много… шесть тысяч, если не меньше.
Он отвернулся раньше, чем Гедимин успел что-нибудь спросить. Снизу загудела сирена — закончился этап отжига, и лента конвейера с закреплёнными на ней баками сдвинулась с места. Посмотреть на готовую окись ирренция сармату не удалось — пересыпающий механизм вместе с поставленным под ним баком прикрыло защитное поле, тут же вспыхнувшее изнутри зеленью.
— Не туда смотришь, — Хольгер крепко сжал ладонь Гедимина и указал на ближайшие плоские широкие чаны со значками химической опасности. Трубы от них вели к печам, несоразмерно маленьким рядом с огромными чанами, но очень мощным, за ними стояли такие же скромные литейные установки. Одна из них мигнула зелёным сигналом, и к ней подошёл сармат в защитном костюме, немногим уступающим броне Гедимина. Он выдвинул из запястья сдвоенный щуп и просунул под непрозрачную рилкаровую крышку. Снизу донёсся прерывистый писк.