Проект «Геката»

Токацин

— Светодиод, — буркнул сармат. — Надо сменить. Давно было надо. Не уследил.

17 июня 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Перетёршийся провод,» — Гедимин тяжело вздохнул и на секунду стиснул зубы, сдерживая рвущиеся из горла ругательства. «Всего-то навсего — один гребучий провод… Почему не проверил перед выходом?!»

Теперь-то все провода были в порядке — вся система, оповещающая Иджеса о радиационной опасности внутри его скафандра, была в порядке, хоть сейчас на выставку, и прервать её работу мог разве что ядерный взрыв. Вот только скафандр вместе со своей идеальной системой висел на стапеле в цеху, и некому было его надеть и оценить работу Гедимина.

— Ну хватит, Джед! — послышалось в наушниках — судя по голосу, Кенен с трудом сдерживал раздражение. — Не пыхти, меня сдувает!

«Альби» летел по западному шоссе, и его пилот высматривал среди перекрытых переулков такой, куда можно свернуть. На западной окраине было какое-то сборище — Гедимин сильно не вникал, но видел мелькающие транспаранты, жёлтые экзоскелеты полицейских и дежурящие у обочины броневики. Часть улиц перекрыли, и Кенен, проезжая мимо них, сердито фыркал в респиратор.

Мимо промчался знакомо окрашенный флиппер; пилот на лету вскинул сжатый кулак. Гедимин обернулся, но юркая машина уже скрылась в каком-то из переулков с односторонним движением.

— Веди себя тихо, Джед, — предупредил Кенен, оставив флиппер под присмотром патрульных на посту перед входом в госпиталь. Гедимин сердито сощурился, но промолчал.

… - Мне дорогого стоило притащить сюда только Джеда, — рассказывал Кенен вежливо слушающему Питеру, пока Гедимин обвязывал ступни клеёнкой и пытался вытереть весь скафандр одной спиртовой салфеткой. — Многие рвались увидеть наших раненых друзей. Стоит бросить клич — и набьётся полный фургон. Я решил, что столько сарматов твой госпиталь не переживёт.

Питер неопределённо хмыкнул.

— Передайте вашим сарматам, что через пару дней Иджеса и Саргелена переведут в общую палату. Там их можно будет посещать хоть каждый день. Только предупреждайте меня о визите — хотя бы за час, чтобы я успокоил персонал.

Он ловко выхватил у Гедимина остатки салфетки и бросил в утилизатор.

— Думаю, лучше будет пройти газовую дезинфекцию в санпропускнике. Вам с этим проще — ваша броня гладкая и ничего не впитывает. Кенен, вы идёте с нами?

Тот качнул головой, переводя взгляд на автомат с кофе и бургерами.

— Не буду смущать Джеда, в такие моменты он легко выходит из себя. Иди, Джед, и постарайся ничего там не сломать.

…Иджес лежал на очень длинной кушетке, прикрытой матрасом полуметровой толщины. При виде Гедимина он повернул голову набок и слабо усмехнулся.

— Атомщик! Хорошо, что пришёл. Я бы встал, но мне нельзя. Позвонки потрескались, Пит просил не дёргаться, пока кость не стянется.

Гедимин, кивнув, сел рядом с кушеткой и осторожно пожал Иджесу руку. Его правое предплечье было стянуто фиксаторами, но локоть двигался свободно. Ещё один фиксатор, более сложной формы, прикрывал верхнюю часть груди и оба плеча. Гедимин украдкой сдавил кожу сармата двумя пальцами — слизь из неё не потекла. Перехватив его взгляд, Иджес ухмыльнулся.

— Меня проверяют дважды в день. Ещё не мутант. Хотя трудно в это поверить — после того, что я сотворил на космодроме…

— Это был несчастный случай, — буркнул Гедимин, чувствуя, как уши и затылок жжёт невидимый огонь. — Дурацкая случайность.

Иджес фыркнул.

— Атомщик, Маккензи тут уже был. Он и тебе присел на уши? Он такой, да… Я ведь слышал, что ты кричишь. Не мог шевельнуться. Ничего не мог… Ah-hasu!

— Провод перетёрся, — угрюмо сказал Гедимин. — Я заменил. Теперь сигнализация в порядке. Ни один квант не проскочит. Вот, держи.

Он положил Иджесу на грудь расстёгнутый широкий браслет на электромагнитах. Его верхнюю часть занимал небольшой дозиметр, рядом с которым горели четыре жёлтых светодиода.

— Это тебе. Чтобы было спокойнее.

Иджес слабо усмехнулся.

— Давай на эту руку, — он подставил левое запястье. — Как пронёс? Не отберут при обходе?

— Доктор Фокс разрешил, — ответил Гедимин, оглядываясь по сторонам. В узкой палате больше никого не было, но у противоположной стены стояла ещё одна длинная кушетка.

— Саргелен, — проследил за его взглядом Иджес. — Ушёл в оранжерею. Ему разрешили ходить, и он бродит повсюду. Наверное, скоро выпишут, — его и оставили-то, чтобы следил за мной. А меня через пару дней переведут в общую палату. Где много-много мартышек…

Гедимин сочувственно хмыкнул.

— Тебя тоже скоро выпишут, — пообещал он. — Если оба мозга в порядке…

Дверь закрывалась плотно, стекло, из которого была сделана её средняя часть, было прозрачным только снаружи. Кажется, за ним мелькали какие-то тени, но Гедимин не был в этом уверен.

— Тебя тут заставляют есть мартышечью еду? — спросил он и тут же смутился. «Глупее вопроса не придумал?!» — сердито сощурился он, но Иджес только ухмыльнулся.

— Наоборот. Тут всех заставляют есть Би-плазму. Пит считает, что она очень полезна. Вот, смотри сюда…

Он дотянулся здоровой рукой до трубки с мягким наконечником, торчащей из-под кушетки, и показал её Гедимину.

— Пищепровод. Вот тут вентиль, здесь регуляторы, а снизу — баллон с разбавленной Би-плазмой.

— Забавно, — Гедимин едва заметно усмехнулся. — Принести тебе что-нибудь с базы?

— Не надо, — Иджес недовольно сощурился. — С дронами сюда нельзя, а еды здесь хватает. Что там, с кораблями? Реактор уже вывезли?..

…У выхода Гедимин столкнулся с тремя патрульными, ожидающими доктора Фокса в вестибюле. Один из них, проверив сарматов считывателем, сделал пометку в наручном смарте, но задерживать их не стал. Кенен широко улыбнулся ему, но Гедимин видел, как он подозрительно щурится.

— Завтра утром пойдём к Фостеру, — вполголоса сказал он, садясь за штурвал флиппера. — Дадим показания по всей форме. Они там упёрлись — не хотят платить компенсацию. Никто не любит платить, Джед, но я из них деньги вытряхну. Речь о лечении моих сарматов, я это так не оставлю.