Проект ИКАР. Накануне закрытой беты
Шрифт:
— А кому? Борисыча нет, Рыжий в кафешке завис, никак не нажрется видать, морда ржавая. Саныч отца родного включил: «мальчики не балуйтесь». Пчелу не поймешь: мы вроде этого дуралея чуть ли не из задницы у нее достали, а то летел почти носом уткнувшись, представляешь? А она шипит на нас, словно не пчела, а кошка...
— Драная? — прищурившись переспросила Печенька.
— Да не, почему? — начал было красный, но синий перебил:
— Драная, драная, — добавил примирительно, — короче, девчонки, присоединяйтесь. А то скучно становится.
— А «грязный» это кто? — подал голос я.
Парни не отреагировали, будто помимо них и двух девушек в «Лягушатнике» никого не было.
— «Грязным» Витуса иногда называют, — пояснила Веточка, — заметил, какие у него крылья?
— Ну да, неудачное сочетание цветов, что ему, никто не скажет, как издалека смотрится?
— А толку? — вклинилась Печенька, — Какого создал перса в редакторе, тем и пользуешься. Всё. Он сначала хотел себе белоснежные крылья. Но белоснежные, только у «ангелов» из поддержки, простым игрокам нельзя. Ну, типа, когда нас в большой мир выпустят, чтоб с админами не путали. Серебряные Сапсан сразу занял, тоже облом. Вот он и решил микс сделать.
— Да и кто ему будет говорить? — пренебрежительно скривила рот Веточка, — его никто не любит.
— Что так?
— Потому что он слизняк и халявщик, — снизошел до ответа один из парней, — девчонки, вы летите?
— Погодите секунду, а что значит «Сапсан занял»? — удивился я, — ну, про крылья.
— Да ты что, не знаешь? — изумилась Веточка, — Крылья у всех должны быть разными!
— Погодите-ка, — я стал переводить взгляд с одной девушки на другую.
— Так, — притворно нахмурилась Печенька, — только не говори, что у нас крылья одинаковые!
Девчонки синхронно развернулись лицом друг к дугу и в пол оборота ко мне. Каждая расправила дальнее от подруги крыло. Получилось красиво.
А я разглядел, что несмотря на внешнюю схожесть — у обеих крылья светлые, в деталях они все же различались. У Печеньки крылья были ближе к бежевым и в частую серую крапинку. У Веточки окрас градиентом изменялся от корня крыла, где был ближе к цвету топленого молока, к почти белым маховым перьям.
— Ну? — притворно продолжала хмуриться Печенька.
— Сдаюсь, сдаюсь, — я поднял руки, — но у меня есть оправдание.
— И?
— Я не видел вас в полете.
Девчонки переглянулись, обменялись пожатием плеч.
— Живи, — шутливо погрозила мне Веточка, — ладно, заболтались мы с тобой. Давай, тренируйся. Вот станешь икаром, тогда вместе полетаем.
Ну да, ну да, напоминать мне о «личиночном» статусе было обязательным. Я натянул искусственную улыбку, помахал рукой.
Девушки легко взбежали на «пьедесталы» из валунов. Взмах крыльями, несильный толчок с обеих ног, и две «птицы» скрылись от меня за нагромождениями камней, в направлении Ласточкиного обрыва.
Почти одновременно с этим парни развернулись, параллельно разбежались. Три шага, прыжок, заработали крылья..., и я опять остался один в Лягушатнике.
Глава 12 Ученические будни
Собеседники улетели, тогда чего прохлаждаюсь? Они-то, между прочим, летают, а я пока нет. Я пока — личинка.
Скрипнув зубами, схватил камень и снова прыгал до полного изнеможения. На этот раз выносливости хватило на сто десять прыжков. Расту помаленьку!
Позволил себе рухнуть в траву у подножья. Мышцы ломит, сердце вот-вот выскочит из груди... Как же хорошо! Рассмеялся прямо в нависающую надо мной синеву — меня поймет только тот, кто так же, как я истязал себя в спортзалах, на стадионах, да на тех же турниках: усталость после тяжелой работы. Как-то давно, мне скинули картинку: в кадре вид обычной раздевалки, только сильно замутненный, как будто снимали сквозь запотевший объектив. Сбоку, из-за границы кадра — рука, опирающаяся о ближайший шкафчик, и становится понятно, что это — так сказать «вид от первого лица» владельца руки, а размыт кадр из-за того, что человек на грани перетрена. И снизу подпись: «Хорошо позанимался». Не знаю, как другим, а мне такая жизнь безумно нравится. Как сказал один мой хороший приятель: «зато чувствуешь, что живешь!»
Пока восстанавливался решал дилемму: повыше или потяжелее? А может и то, и другое? Когда оказался в состоянии встать на ноги, пошарил по округе, но все камни или здорово больше моего, или такие же. Ладно, тогда сейчас пару циклов махов, а там решу, что делать с прыжками.
И уже когда запрыгивал зайчиком на вершину, подумал: «Надо бы Веточку куда-нибудь пригласить». А что? Симпатичная девчонка, я сейчас ... свободен. Почему-то при мысли о собственной незанятости кольнуло. Толи обида, толи сожаление. Ну не ревность же!
Махи, по моим ощущениям получаются отличные: глубокие, амплитудные, энергичные. Увлекшись, уставился прямо перед собой, на сбегающий вниз склон. На секунду представил, что это я лечу, что земля внизу убегает под меня...
«А куда я-пешеход приглашу летающую девушку, если вокруг, для пеших прогулок только площадь, размером меньше футбольного поля, да вот эта вот лощинка, перед моими глазами?!»
Мысль возникла как бы из ниоткуда, я сердцах со всей силы хлопнул крыльями вниз ... и потерял опору под ногами, меня будто сдернуло с камня. Меньше мгновенья я с удивлением наблюдал, как земля, где-то там, внизу сдвигается назад... начинает приближаться. Дальше работали инстинкты: группировка, кувырок, встал на ноги.
Елки палки! Да я же почти взлетел! В азарте глянул на покинутую верхушку, повторить?
Опустевшая на три четверти шкала охладила пыл: надо восстанавливаться. В этот момент тренькнуло, в поле зрения всплыл конвертик.
Что за новости? Феникс?! Позволил ногам подломиться, сам плюхнулся, опираясь спиной на валун. Открыл сообщение.
Отправитель «Майя Нежный Лотос» ... Кто?
«Занимаешься? Приду, проверю»
Вот черт! Даже не знаю, как реагировать. Первая реакция — послать. Тоже мне, проверяльщица. Сдержался, все-таки это мой наставник, кто еще будет меня учить? Пока найду нового, пока он разберется, что да как, что я уже умею, упущу время. Хотел было отшутиться, но передумал. Нафиг, написал «занимаюсь», и смахнул вкладку чата.
Ломать голову над тем, как она меня нашла не стал — мы же в закрытой локе, тут всех по пальцам пересчитать, и уж наверняка из всех — я единственный «Рус».
Впрочем, как ни крути, Майка права. Придется, скрепя сердце, признать — прыжки меня к полету не приближают. Конечно, в дальнейшем они облегчат старт, и закладывать их надо сейчас, пока персонаж совсем не раскачан. Но моя первейшая задача — как можно скорее полететь. А значит, я скривился, прыжки подождут.
Вернулся к «своему» пьедесталу, заскочил на верх. Проверил «сытость» — половина. Хм... входит в привычку. Скосил глаза на выносливость — полная. Уцепился когтями покрепче за камни, наклон, крылья в стороны, и-и-и раз! ...