Проект Каин. Адам
Шрифт:
Одна из петель треснула и улетела куда-то за спины солдат. Створка накренилась, и с содроганием капитан увидел мертвецов, вдавливаемых в образовавшуюся дыру. Выглядели они так, будто какой-то старик взял их, пожевал беззубыми деснами, а потом выплюнул обратно, решив, что на вкус не очень. За спиной кто-то сдавлено закричал, а потом раздался недвусмысленный звук рвоты.
Не особо раздумывая, что делает, Вепрев поднял автомат и прицелился в ширившуюся дыру, в которую вдавливалисьчеловеческие тела. На секунду он засомневался, правильно ли поступает, а потом, как обычно, отбросил все в сторону и нажал на спуск. Автомат запрыгал в руке, посылая рой пуль в ужасное месиво. Кто-то закричал, ворота накренились еще больше. А потом заработал пулемет БТРа и крики перешли в вопли.
Их было по-прежнему трое. Тех, чья болезнь текла не так, как у остальных. Они стояли на небольшом холме, прислушиваясь к выстрелам и агонизирующим крикам умирающих. Они ждали.
Человек с грязным, забрызганном кровью шарфом, обмотанным вокруг лица; второй, чуть повыше ростом, в неприятно шуршащей ветровке и темных очках на переломанном давным-давно носу; и еще один, с изуродованным лицом. Этот последний постоянно облизывал обожженные и словно бы расплывшиеся от огня губы, будто чувствуя непереносимую жажду. Он стоял чуть впереди тех двоих, закрыв глаза и подняв к небу свое ужасное лицо. Он ждал.
(Уже скоро.)
Шарф и Очки переглянулись.
(С чего ты взял?)
(С того. Скоро. Все готовы? Не забывайте про бочки и цистерну.)
Они синхронно пожали плечами, ни слова не говоря. Человек в очках обернулся и посмотрел на замерших у подножия холма, людей. Да, они были готовы. Он напрягся, лицо сморщилось — ему еще не просто давался этот новый метод общения.
(Мы. Готовы.)
Обожженный кивнул, не оборачиваясь. Он по-прежнему стоял, подняв голову, и глубоко вдыхал прохладный ночной воздух. До них донеслись вопли атакующих, смешанных со стрекотом тяжелого пулемета. Он опустил голову, его белесые глаза широко открылись. Человек ухмыльнулся.
Люди у подножия холма заволновались, а потом, словно подтолкнутые невидимыми руками, побежали в сторону ярко-освещенной стены. Почти каждый из них сжимал в грязных руках какое-нибудь оружие, собранное со всех уголков города: охотничьи ружья, карабины, газовые и травматические пистолеты, даже электрошокеры. Некоторые несли короткоствольные автоматы, отобранные у милиционеров и военных. Несколько бережно прижимали к груди бутылки с горючей смесью. Обожженный улыбался, глядя на поток егосолдат. Их время пришло.
Он задрал голову и закричал, выплескивая свой гнев и радость в темное небо.
Капитан Вепрев не без основания полагал, что благодаря бронетранспортеру и подошедшим подкреплениям им удастся отбить сумасшедшую атаку на ворота. Поэтому когда толпа отхлынула от раскуроченных створок, он ничуть не удивился. Так и должно было быть: сколько бы их там не перло, но сдерживать узкий проход с помощью туши бронетранспортера и десятка стволов было не так уж и…
Взрыв раздался неподалеку, где-то справа от ворот. Капитан обернулся, понимая, что что-то пошло не так. Метрах в ста от них кто-то кричал, слышалась возобновившаяся с новой силой стрельба, но теперь к треску автоматных очередей примешивались хлопки гладкоствольного оружия. Снова что-то взорвалось, и в небо рванулся язык пламени.
Бочки с горючим, Боже, откуда они знают про...
Додумать он не успел: взрывная волна опрокинула его и кричащих солдат на землю. Десантник упал на колени, ощущая, как выкатываются глаза от обжигающего глотку раскаленного воздуха, пропитанного вонью бензина. Капитан уткнулся в рукав и тяжело задышал ртом, чувствуя, как голова начинает кружиться от высокой температуры и насыщенного химического запаха горящего топлива.
А потом взорвалась цистерна, едва заполненная дизтопливом, и воздух вокруг взревел в огненной агонии.
Цистерна разлетелась с оглушающим звуком, разбрасывая во все стороны раскаленные куски металла. Склад ГСМ, расположенный в непосредственной близости, был буквально сметен в сторону; несколько ближайших грузовиков оказались раскиданы как детские игрушки, некоторые загорелись. Огненный смерч пронесся по территории радиусом в полсотни метров, выжигая все, что попадалось на его пути. Окна в Санатории вылетели со страшным треском, убив нескольких любопытствующих «постояльцев» на месте.
Расположение бочек с бензином и самой цистерны было выбрано довольно бестолково, и винить в этом можно было только того самого Василия Петровича, сержанта, заведующего складом ГСМ. Впрочем, претензий ему никто не высказал — раскаленный добела кусок металла превратил тело бегущего к своему месту службы сержанта выше диафрагмы в подобие дымящегося малинового желе. В какой-то мере, думал потом Малышев, этот болван расплатился за свою безалаберность и тупость.
Аня и Ольга завизжали, когда дверь в их комнату оказалась выбита мощным ударом. В голове Семеновой пролетела мысль о пилочке для ногтей, она даже дернулась в сторону тумбочки, но тут темная фигура в дверном проеме закричала, что им надо выбираться отсюда и девушка с облегчением узнала Одинцова. Из-за его плеча выглядывало круглое и испуганное лицо Мишки.
— Аня! Быстрей сюда! Надо… — он не договорил, раздался оглушающий грохот взрыва, и стоящих в метре от окна девушек окатило осколками стекла. Пол покачнулся, Ольга упала на колени и пронзительно взвизгнула. Аня почувствовала, как осколок стекла скользнул по щеке, взрезая кожу. Она шагнула вперед, споткнулась о хнычущую на полу Ольгу и тоже упала, едва успев подставить руки. Горячий поток воздуха взъерошил волосы, но она едва это почувствовала. Сознание начало медленно уплывать, она стиснула челюсти, стараясь прогнать серые тени, затрепыхавшиеся перед глазами. Чьи-то руки подхватили ее подмышками и рванули вверх.
— Аня! Ты в порядке?! — Сергей с тревогой заглянул в ее бескровное лицо с ярким пятном крови на правой щеке, широко открытые глаза были пусты. За окном что-то полыхало, и скачущие тени придавали ее лицу жутковатое бессознательное и вместе с тем жестокое выражение. Ему вдруг показалось, что она теряет сознание, поэтому он поднял руку и ударил ее по щеке.
Голова девушки дернулась, она вскрикнула, протестующе замотала головой, видя, как Одинцов заносит руку для очередного удара. Аня что-то неразборчиво промычала и неожиданно чихнула: нос был забит запахом горящего металла и бензина.