Проект Каин. Адам
Шрифт:
— Военные, — коротко ответил Сергей.
— А… ясно.
Действительно, по большому счету других объяснений и не требовалось.
Из кузова выбрались Мишка и Вячеслав, помогли Ане. Все они выглядели не важно; еще бы, трястись сотню километров в кузове «Урала» мало приятного. Анна потянулась, ойкнула, потерла поясницу.
— Следующая очередь моя, — пробурчала она. — Такое чувство, что вся спина превратилась в одну сплошную мозоль.
На землю спрыгнул Самарин, и Аня отступила на шаг, не желая этого делать, но не в силах пересилить себя. Парень даже не взглянул на девушку, отошел чуть в сторону и уставился на землю. Сергей некоторое время смотрел на него, подумывая что-нибудь сказать, но в голову ничего не шло. Точнее, ничего цензурного.
— Нашел очередное прибежище для наших измученных тел? — поинтересовался Мишка. Он подошел к Сергею, не отводя взгляда от невзрачного деревянного строения с гордой надписью «У Тани» на вывеске. Метровый плакат рекламировал горячие горшочки с тушеным мясом по-домашнему, на пустой стоянке застыл древний «КамАЗ», припав на переднее колесо, словно раненый зверь.
— Я бы не отказался от мяса по-домашнему, — заметил Мишка. — Можно даже и в горшочках.
— Мечтай, это еще никому не вредило.
— Слушай, Серый, ты становишься занудой, не замечал? Скоро начнешь брюзжать по поводу и без, — Свердлов на мгновение задумался, потом добавил. — Ладно, беру свои слова обратно. Ты уже стал занудой.
— Отвали, — беззлобно отозвался Сергей.
— Охо-хо, я-то отвалю, — прокряхтел Мишка, — только попомни мои слова. Не я последний это говорю.
— Да ни у кого, кроме тебя на такое хамство наглости не хватит.
— Ну-ну, время нас рассудит, правда? — и Свердлов демонстративно задрал нос, отходя в сторону.
— Это все очень мило, — пробурчал Степаныч, — но, может быть, мы все-таки пойдем?
— Как скажешь, — вздохнул Одинцов и первым пошел в сторону закрытой на навесной замок двери. Остальные потянулись следом, замыкал шествие Самарин.
Они расположились за один из самых больших столов, Самарин сел отдельно, неподалеку. Не то чтобы места не хватало, просто он как будто сам чувствовал, что остальным его общество неприятно. Сергей бросил в его сторону косой взгляд, но промолчал; парень, кажется, неплохо соображает, что к чему, поэтому зачем без толку нагнетать обстановку? Некоторое время Одинцов думал, не позвать ли его поближе, но потом отказался от этой мысли. Ну его, не маленький, пускай сам решает, что делать.
Они перекусили хлебом с сыром из своих скудных запасов (Самарин жевал что-то, вынутое из замызганного рюкзака, выглядевшего так, будто его тащили за лямки от самого Горецка). Хорошо хоть, недостатка в питьевой воде не было: Мишка сходил куда-то с флягами, бурча себе под нос, и вскоре вернулся, булькая холодной водой. Закончив трапезу, они убрали пожитки обратно в разномастные сумки, Аня достала сигареты, прикурила и сейчас пускала колечки в затхлый пыльный воздух. Самарин сидел на своем месте, кажется, задремав, Степаныч смотрел в окно, думая о чем-то своем, Ольга и Мишка тихонько переговаривались.
— Скоро мы будем в Челябинске, — голос Сергея прозвучал неожиданно громко в пустом помещении. Он смущенно прокашлялся, и этот звук вернулся к ним раздробленным глухим эхом.
— Я так понимаю, осталось немного? — спросила Ольга.
Ответил сержант:
— Если не ошибаюсь, то не больше сотни километров. Часа три езды. Хотя не думаю, что получится так быстро, как нам бы хотелось. Я не удивлюсь, если на подъездах к городу пробки.
— С чего бы им там быть? — поинтересовалась Аня.
— С того, что, возможно, город находится в подобии карантинной зоны, как было с Горецком., — ответил Сергей. — Если так и есть — а скорей всего так и есть — то там будет блокпост, где дежурят военные с одной целью: никого не впускать и уж тем более никого не выпускать.
Повисла небольшая пауза.
— К чему ты клонишь? — спросил Михаил.
— К тому, что нам надо решить, как быть дальше. Мы все единогласно, — быстрый взгляд в сторону Самарина, но тот по-прежнему дремал, скрыв лицо капюшоном и было непонятно, то ли он слушает, то ли спит, — так вот, мы единогласно решили ехать в Челябинск. Вполне логично предположить, что там ситуация лучше, чем в нашем городе. Все-таки мегаполис, хоть и карманного масштаба, а значит и меры по задержанию болезни должны были быть приняты соответствующие…
— Ни хрена, — отозвался Степаныч. Он оторвался от созерцания пейзажа за окном и теперь смотрел на Сергея. — Ты вроде бы правильно рассуждаешь, исходишь из верных посылок, но выводы не те. Если у них случилось то же самое — если вспомнить рассказ нашей дорогой Ани, то так и было, а у меня нет причин сомневаться в ее словах — то шансов на то, что в этом городе остался кто-нибудь кроме больных и мародеров исчезающе малы. В том-то все и дело, что это не Горецк, а гораздо больший город, в два, три раза крупнее, чем наш клоповник. А если уж мы не смогли остановить распространение заразы, то…
Сержант не договорил, только развел руками и откинулся на спинку стула.
Сергей некоторое время молчал, потом неохотно кивнул:
— Ты прав, я об этом не подумал. К тому же стоит посмотреть на шоссе, где за все время мы не встретили ни одного человека. Такого просто не может быть.
— Нам надо свыкнуться с этим, вот и все, — подал голос Михаил.
— Свыкнуться с чем? — спросила Ольга.
— С тем, что вполне вероятно весь мир, каким мы его знали, развалился на мелкие куски, — тихо ответил Свердлов. Он сидел на своем месте, как-то съежившись, став меньше в этом пыльном воздухе. Но глаз он при этом не опускал, медленно обводил взглядом каждого из них, словно подчеркивая весомость сказанного. — Мы оказались на заре того, что называли цивилизацией. И сейчас этот мир в большей мере принадлежит крысам, кошкам и тараканам, нежели нам.
Он затих, словно сам пораженный своими же словами, они сидели, не глядя друг на друга, и никто не решался заговорить первым.
Эта была долгая, бесконечно долгая минута молчания на поминках по всему миру.
Аня кашлянула, этот звук разогнал гнетущую тишину.
— Мы все равно должны куда-то идти, разве нет? — девушка говорила так, будто оправдывалась. — Если мы должны куда-то двигаться, то почему бы этим «куда-то» не быть Челябинском?
Одинцов кивнул, и Аня заторопилась, продолжая свою мысль: