Проект «О.З.О.Н.»
Шрифт:
– П-фе, – фыркнул Потапыч. – Ваще не понимаю, в чем проблема. Надо привести его в чувство и обо всем расспросить.
Крапленый помотал головой.
– Не, так дело не пойдет. Я не знаю, куда именно перекинуло тварь. Она сейчас может находиться как на другом конце Зоны, так и неподалеку отсюда. Чем быстрее уйдем из деревни, тем больше шансов разминуться с паучихой. Не знаю, как вы, а я не горю желанием встречаться с ней снова.
– Ты предлагаешь бросить его здесь и навсегда остаться в неведении? – в голосе Лани звучал вызов.
Крапленый покосился в ее сторону. Серые глаза наемницы гневно сверкали. Грудь вздымалась под клетчатой рубашкой. Обрезанные с обеих сторон волосы придавали
– Зачем бросать? Я открою портал. Подхватите бедолагу под руки и вместе с ним в два счета доберетесь до профессора Шарова. Я так понимаю, это с его подачи вы отправились на Новую Землю, откуда и притащили за собой паучиху.
Лицо Лани вытянулось от изумления. Глаза округлились и стали похожи на отливающие серебром монеты.
– Откуда ты это знаешь? – спросила она чуть сиплым голосом.
Потапыч стоял рядом с отвисшей челюстью.
Из их компании один Балабол сохранил невозмутимое выражение лица. Он знал, кто их внезапный союзник, и полагал подобную осведомленность естественной для Хранителя Зоны.
– Сорока на хвосте принесла, – ухмыльнулся Крапленый. – Ну, что скажете? Такой план вас устроит? Тебя, Балабол, спрашиваю особо, ведь ты заинтересован в ответах больше остальных.
– А давай, – махнул рукой Дмитрий и взглядом показал на Моргенштейна: – Даже если от него толком ничего не узнаем, так хотя бы ноги топтать не придется.
– Значит, договорились. Я на площадь возле храма, там места больше. Тащите найденыша туда.
Окруженную кованым забором территорию вокруг храма покрывали каменные плиты. Пожалуй, это было единственное место в заброшенном селении, не занятое буйной растительностью. Конечно, совсем без зелени не обошлось. Трава и тонюсенькие, похожие на веточки деревца торчали из швов, росли на редких островках нанесенной ветром земли, пыли и перепрелой листвы, разбавляя собой унылую серость камня.
Но не только отсутствие зарослей сыграло роль в выборе Крапленым места для предстоящей телепортации. Густая сеть невидимых глазу ходов пронзала Зону вдоль и поперек, позволяя Хранителям и посвященным в тайны территории отчуждения сталкерам молниеносно перемещаться из одной точки в другую. Одна из ведущих в эту сеть «кротовин» как раз и находилась на площади перед старым деревянным храмом.
Крапленый мог открыть портал тем же способом, каким недавно избавил отряд от паучихи, но не хотел этого делать. Хранители пользовались такой возможностью только в экстренных случаях, как с Арахной, например, предпочитая в другое время использовать стационарные входы и выходы. Грубое проникновение в сеть созданных Зоной телепортов нарушало работу системы, приводя в дальнейшем к нежелательным последствиям.
До появления «Чернобыль Лэнда» среди бродяг Зоны ходили легенды о Черном Сталкере. По слухам, он был одним из первых людей, кто узнал о секретах Зоны и получил доступ к сети пронизывающих ее ходов. Он так часто пользовался спарками артефактов для открытия порталов, что однажды вместо Затона попал внутрь Саркофага и накрепко застрял в застывших наплывах радиоактивного топлива. Там он и нашел свою смерть, став после этого духом Зоны и важным персонажем местного фольклора.
Крапленый не желал себе такой судьбы. Его все устраивало в нынешнем положении дел. Зона вернулась. Это было все, о чем он мечтал в последнее время, поэтому ни о каких экспериментах не могло быть и речи. К тому же Крапленый всегда руководствовался старым как мир принципом: лучше синица в руках, чем журавль в небе. Говоря другими словами, если есть устойчиво работающая система, незачем что-то менять.
Хранитель приблизился к широкой дыре в трехметровом заборе, хотя рядом находились распахнутые настежь ворота. Косо воткнутые в землю с обеих сторон от раскрытых створок самодельные таблички с надписями «СТОЙ!» и «МЕРТВАЯ ЗОНА!» предупреждали об опасности. Корявые буквы кто-то не так давно подновил похожей на кровь багровой краской. Хотя, скорее всего, это и была кровь. С красками, как и со многими другими вещами, в Зоне были проблемы. Здесь, как и на войне, ценились и были в ходу оружие, провиант, медикаменты и патроны, а все остальное отсутствовало за ненадобностью.
Точно никто не знал, как возникла невидимая глазом и электронными детекторами аномалия в створе ворот. Поговаривали, что это результат наложенного настоятелем храма проклятия. Будто бы, отправляясь в эвакуацию, тот продел сквозь витые прутья толстенную цепь, нанизал крайние звенья на дужку амбарного замка и запер ворота с молитвой и крестным знамением. С тех пор прошел не один десяток лет. Цепь и замок покрылись толстым слоем ржавчины и накрепко прикипели друг к другу.
Сталкеры не раз пытались открыть ворота. За годы существования Зоны территория вокруг храма превратилась в кладовую артефактов. Ценные приблуды подпрыгивали внутри деструктивов, притягивая взгляд и пробуждая алчность. Пытаясь прибрать халявное богатство к рукам, бродяги Зоны стреляли по замку и звеньям цепи, пытались сбить притащенной из расположенной неподалеку от храма машинно-тракторной станции кувалдой, и даже применили взятый там же лом в качестве рычага, но так ничего и не добились.
Дело сдвинулось с мертвой точки, когда одному из искателей счастья пришла в голову идея использовать в качестве отмычки гранаты. С трудом просунув два ребристых кругляша между цепью и створками ворот, он привязал проволочку к кольцам чеки обеих гранат, отошел, как ему казалось, на безопасное расстояние и резким рывком активировал запалы.
Естественно, из его затеи ничего не вышло. И замок, и цепь остались там же, где и были. Разве что энергией сдвоенного взрыва местами посшибало струпья ржавчины с бурого от окислов металла и до полусмерти напугало экспериментатора. Тот заорал благим матом, когда внезапно обожгло голову, а глаза вдруг застило алым. Позже выяснилось, что это была пустяковая царапина, пусть и обильно кровоточащая. Но об этом он узнал потом, а тогда горемыка подумал, что вот-вот отправится к праотцам, и едва не наложил в штаны.
То ли пережитый страх, то ли желание добиться цели любой ценой заставили сталкера пораскинуть мозгами и проявить чудеса изворотливости. За солидное вознаграждение он приобрел через бармена немного пластита и, спустя пару дней после неудачного эксперимента, снова появился перед воротами храма с воткнутым в комок взрывчатого вещества капсюлем-детонатором.
На этот раз удача оказалась на его стороне. Когда дым рассеялся, взору сталкера предстали покореженные створки. Ни замка, ни цепи видно не было. Взрывом их разнесло на куски. Один из обрывков цепи улетел далеко от ворот и плотно застрял в старой сосне. Со временем дерево залило инородное тело потоками янтарной смолы, окружило со всех сторон новыми тканями. Поговаривают, звенья цепи до сих пор можно увидеть, если как следует приглядеться к уродливым наростам на древесном стволе.
Предвкушая баснословные барыши, сталкер прошел сквозь распахнутые ворота и через несколько шагов осел на землю, словно брошенная ребенком тряпичная кукла. Все потому, что кости его скелета в один миг стали рыхлыми и мягкими, словно губка, как будто на него сверху вылили ушат «ведьминого студня». Смерть не сразу настигла бедолагу. Перед тем как умереть от удушья – легкие не могли нормально раскрыться под слоем бесформенной плоти, – сталкер испытал мучительные боли, ощущая себя выброшенной на берег медузой.