Проект «Оборотень»
Шрифт:
– Честно говоря, хотелось бы в душ и переодеться. – Я брезгливо оглядел свою залитую кровью одежду.
– Нет-нет! – он даже руками замахал от возмущения. – Пусть пока все будет на вас. Потерпите?
– Ладно, – буркнул я. – Не впервой…
Он довольно ощерился и проговорил, уже ведя меня куда-то за руку:
– Я так и подумал. – И уже обращаясь к Лене, через мою голову: – Несколько минут, моя королева!
Два коротких перехода и полутемный, пахнущий пылью и плесенью коридор привели нас в небольшой зал, освещенный лишь ярко пылавшим камином. Несмотря
Два глубоких кресла с высокими, почти в мой рост спинками, трубочный столик между ними, уютный пушистый ковер – все здесь, казалось, было приготовлено для неспешной спокойной беседы.
Я поднял глаза, ожидая увидеть замшелые дубовые балки и почерневшие от времени стропила. Вместо этого взгляду открылось южное, щедро усыпанное яркими звездами небо. Легкая решетка, на которой держались стекла, почти не портила ощущения открытого пространства над головой.
Мой собеседник терпеливо ждал, пока я осмотрюсь, небрежно облокотившись на небольшой сервировочный столик у стены. Он даже не сделал попытки присесть и не предложил этого мне. Наверное, разговор и в самом деле будет коротким.
– Я хочу предложить вам работу.
Я усмехнулся.
– Как государственный служащий, я вынужден отклонить ваше предложение.
Он тоже в ответ заулыбался, но, скорее, как нерадивому школяру.
– Вы наверняка очень ценный оперативник.
Я не возражал, а лишь внимательно фиксировал психо– и вазомоторику и все остальные нюансы его поведения.
– Не исключено, что через пару дней, когда вас вызовут в Центр, вам предложат ознакомиться с положением дел в одном научном учреждении.
– Однако у вас недюжинный дар предвидения.
– Нет, предвидение тут пока не при чем. Просто у меня допуск класса А-А, и мне известно, что проблема, возникшая в этом учреждении, значительно превысила возможности ответственного за этот участок подразделения.
Внутренне я сжался. Допуск А-А предоставлялся только высшему командному составу или руководителям обособленных специализированных подразделений.
Если не врет, то он один из нас. Командир эдакого тихого и дружного коллектива, предназначенного для выполнения особых, ну совершенно специальных акций. Например, политических убийств или похищений с целью психологической перекодировки. Или еще чего-нибудь столь же невинного.
– Насколько мне известно, уже погибли несколько оперативников. Подразделение «Топаз-5», восемь «волков» и один оперативник ранга «гепард».
Я ахнул про себя. Ни хрена себе! «Шакалы» не в счет, у них работа такая. Но девять матерых бойцов, способных в одиночку накрошить в лапшу хваленых «тюленей»… Это чего же там творится?
Бушевавший в моей душе ураган никак не отразился на лице. Это я знал точно. «Маска льда» – это такая, брат, штука, понимаешь. Ну, ни хрена сквозь нее не разглядишь.
Немного помолчав,
– Доказательства нужны?
Я небрежно качнул головой:
– Зачем? Если вы не врете, то случится именно так, как вы говорите. А если…
Я не закончил фразу. И так все было ясно. Ну что он мне мог сказать такого, чтобы я поверил? Да ничего. Даже если бы мне его представил наш уважаемый президент. Как говорила старуха Шапокляк, «людям надо верить лишь в крайнем случае». И в этой жизни я не верил никому. Совсем.
Он сухо поджал и без того тонкие губы.
– Вы правы. Итак, вас почти наверняка попросят ознакомиться с положением дел в некоем институте. Если вам нужно, я могу снабдить вас, в частном порядке, разумеется, картами, схемами помещений и даже некоторыми кодами их охранной системы. Это, без сомнений, поможет вам в выполнении вашей миссии. Я же со своей стороны желал бы лишь одного маленького одолжения.
– Что вам нужно?
Он немного нервно помассировал свой затылок.
– Да! Именно нам, как вы очень точно выразились. Всем нам, – повторил он устало, а затем продолжил: – Это секция «К» Института генных проблем. Собственно говоря, сам институт нас (он подчеркнул это слово) не интересует, хотя занимались там очень и очень важными вопросами.
– Например?
– Ну, например, разрабатывали универсальное лекарство от СПИДа и тому подобное. Сама же секция «К» – это просто полигон, где испытывают различные вещества – трансформеры.
Увидев непонимание на моем лице, Дон Альваро, он же Отто Скорцени, пояснил:
– Мы трансформируемся благодаря уникальному стечению природных явлений или под воздействием очень мощного волевого импульса. Там, куда вы попадете, похищенных людей-оборотней просто пытают, заставляя таким образом трансформироваться. В это время собирают биометрию. Они считают, якобы таким образом смогут продуцировать оборотней для военных нужд.
– А это в принципе возможно?
Ответ его был сух и краток.
– Да. И тогда любой кошмар покажется вам детской сказкой.
Я не собирался его задевать, но не удержался.
– А вам?
Он отвернулся и глухо, на пределе слышимости прошептал:
– И нам…
– А почему вы употребили прошедшее время, говоря об остальных проектах?
– Да потому, что их просто нет. Часть помещений уничтожена, персонал, которому повезло, разбежался, остальные…
Он развел руками.
– Если все, что вы говорите, правда, что я должен сделать?
Он резко повернулся. Глаза его горели, как два зеленых изумруда, а слегка удлинившиеся клыки обнажились, словно он собирался броситься в атаку.
– Уничтожь там все! Выжги это логово дотла! Не оставь камня на камне от этого места. Никаких документов, приборов или сотрудников. Стопроцентная зачистка.
Голос его сорвался в хрип.
– А ваши люди?
– Сделай это, а остальное…
Зря я спросил. И без того понятно, что они и так трупы. Это только в кино можно вывести толпу больных и ослабленных людей из зоны боевых действий.