Проект «Отступник». Испания – Кровь и Вино
Шрифт:
Наконец дошло, что все закончено: с трудом отходя от смертельной схватки: я осторожно убрал дагу от шеи испанца.
Историческая справка.
Начиная с XIII века, богослужение католиков-испанцев велось на придуманном испанском языке, который собрал в себя смесь кастильского языка, арабского, греческого, латинского. Понятно, что это под влиянием короля Альфонса 10 Кастильского.
Он был родом из Кастилии, такое и получил прозвище.
Поэтому богослужения или католические мессы велись уже на испанском языке.
Книги,
Существование общего испанского языка облегчало обмен между ученой и народной культурой. Он позволял преодолеть барьеры, которые воздвигали религиозные языки. Христиане, евреи и мусульмане, изучали латынь, древнееврейский и арабский языки в школах.
Но население Испании все равно изъяснялось на испанском языке как в устной речи, так и письменно. Знание одного языка облегчало развитие общей культуры.
В связи с этим фактором Испания самоизолировалась от остальных стран Европы, где богослужение велось на латинском языке. Наука и культура была на латыни и других языках вплоть до XIX века.
Кстати, инквизиция в Испании закончилась к концу XVI века, а вот в светлой научной Европе до начала XIX века инквизиция европейская просто сжигала людей на кострах!
Такие дела были в темной и непросвещенной Испании…
Про крещение при молитвах.
Обычно католики крестятся не сложенными пальцами, а открытой ладонью.
Православные христиане крестятся так: сложенные три пальца прикладывают к челу, то есть лбу, чтобы мысли наши были чисты и светлы.
Затем на область солнечного сплетения, чуть выше середины живота, чтобы душа наша была чиста. Затем на правое плечо, а только после этого – на левое, отгоняя от себя плохие мысли. То есть православные крестятся справа налево.
А католические христиане – слева направо, всей ладонью или двумя пальцами.
Об этом будет чуть позже. Вот такая разница, оказывается!
Остальные трое кабальеро по очереди подходили, дружески похлопывая по плечу, как равного себе. Дравшийся со мной испанец, подобрав кинжал с земли, со злостью воткнул в ножны клинки, как бы показывая всем своим видом, что конец поединка нечестный. Но дело было сделано, или как у нас говорят: «После драки кулаками не машут». Испанец умел держать удар: одернув шляпу, он подошел, сдернул дуэльную рукавицу, обшитую железными бляхами, протянул мне руку и с ненавистью выговарил слова:
– Монсеньор, позвольте представиться: князь на службе короля, дон Давэло Аррондо де Фидель. С кем имел честь драться?
Да, вопросик, и кто же я тогда здесь?
Стремясь выпутаться из неловкой ситуации, начал осторожно выкладывать как есть. Почти как есть:
– Дон Давэло, я тут головой немного приложился о крепкий кулак. Вот всю память и отшибло.
Сеньоры захохотали в голос.
– Что ж, бывает, бывает такое, особенно если вина переберешь!
Я согласно закивал головой: да мол, так было.
Тут вспомнил о неких свитках, лежащих в моем мешке: «Позвольте, сеньоры».
Подобрав рапиру с земли, вложил ее в ножны перевязи вместе с дагой.
Нагнувшись за мешком и надев свою шляпу, достал из него этот рулончик свитков и протянул его канонику, обращаясь к нему:
– Прошу вас, мессир, может, находящиеся здесь бумаги прольют свет на мою личность?
Каноник с важностью взял мои бумаги, отдавая назад библию, по очереди разворачивал их, внимательно изучая первый свиток, вслух читая:
«Податель сего удостоверяется в том, что он – пехотный капитан третьей терции королевской испанской армии, находящийся в отпуске сеньор Риккардо де Рада. Удостоверено моей печатью и подписью.
Генерал королевской армии, граф Франциско де Мело».
Каноник с удивлением поднял брови, говоря всем: «Да вы, оказывается, военный, да еще в чине капитана!»
Передавая мой свиток другим сеньорам для ознакомления, читая следующий потертый пергамент:
«Булла. Подателем сей буллы удостоверяется, что носители фамилии де Рада являются идальго, принятыми навечно в дворянское сословие, которое владеет поместьем Радо де Аро, дарованным в безграничное пользование за особые заслуги перед Испанией и королем. Заверяется моей личной печатью и подписью. Король Филипп I, он же император Карл V, подписано временем 1520 года, agosto».
– Las osc! – воскликнул с уважением юноша-каноник, – Да вы герой, монсеньор, да еще почти дон!
Он с осторожностью передавал мой свиток другим кабальеро, которые принялись восхищенно цокать языками, показывая свое удивление.
Понятно, с этим разобрались – я какой-то там идальго, Риккардо де Рада.
Все же поинтересовался у каноника:
– А какой ныне год идет в благой Испании?
– Сейчас стоит 1643 год, считая от рождества Христова, – ответил каноник. Потом он перекрестился, глядя в синие бездонные небеса, – Abril, двадцатого числа.
Важно ступая по земле, подошел один из сеньоров.
Богато одетый, с вычурными эмблемами на черном плаще, с белой кружевной манишкой под горлом. Протянул мне свитки, с пафосом представляясь, слегка приподнимая красивую шляпу над головой,
– маркиз на службе короля Филиппа IV, Антонио де Кабесон.
Ясно, маркиз, значит. Получается, по этикету нужно выразить свое уважение, хотя бы поклониться, перед ним. Все это мгновенно пронеслось у меня в голове.
Сняв свою шляпу, слегка изобразил поклон, склоняясь перед маркизом, представляясь:
– Идальго, капитан Риккардо де Рада. К вашим услугам.
Далее подошел следующий испанец, одетый менее богато, он протянул мне руку, снимая шляпу.
– Идальго, сеньор Андрес Гонзалес де Барсия, состою на службе нашего короля.
Понятно, тоже идальго. Значит, ему можно просто пожать ему руку или похлопать по плечу, что я и сделал.
Сеньор Андрес рукой показал на другого испанца, стоящего поодаль от всех.
– А это мой слуга оруженосец, сеньор Фернандо.
Фернандо подобострастно склонился в низком поклоне, изображая преклонение передо мной. А что? Мне это нравится: все понятно, кто есть кто в данном табеле о рангах.