Проект «Вальхалла»
Шрифт:
В редакции еженедельника, для которого писал Хорст, вдове обещали, что в очередном номере обязательно напечатают его последнюю статью, а заодно прибавят несколько слов насчет странного нежелания полиции внимательно заняться этим делом.
Кристиан специально купил этот номер, но не нашел там статьи Хорста.
Кристиан не знал, что накануне выхода журнала редактору позвонил издатель. «Вы знаете, я никогда не вмешиваюсь в вопросы, относящиеся к вашей компетенции. Содержание журнала целиком определяете вы. Но я бы хотел дать вам совет... Надеюсь вы к нему прислушаетесь. В номере стоит статья этого... самоубийцы. Ее публикация сослужит журналу плохую службу. Мы ведь не гонимся, за
Статью сняли из номера и заменили репортажем с выставки породистых собак. «Отличные фото», — единодушно отмечали читатели, приславшие хвалебные письма в редакцию.
Кристиан направился домой. Слушая речь, он твердо решил исполнить то, что не успел сделать его друг-журналист: написать большую статью о тайной организации новых фашистов, которые остаются безнаказанными. Он больше не может быть в стороне, когда с трибуны открыто проповедуется фашистская идеология, а тысячи людей восторженно внимают оратору. Теперь Кристиан не мог себе простить, что так долго бездействовал.
Конечно, по натуре он не боец. Даже в университетские годы он не принимал участия в дискуссиях, предпочитая оставаться один на один с чистым листом бумаги, на котором можно спокойно, не торопясь, изложить свою точку зрения, аргументированно опровергнуть оппонентов. Но теперь этого мало. С теми, кто убил Норберта, Дональда Мэрфи, Хорста, кто призывает покончить с демократией, бороться надо всерьез.
Кристиан свернул в первый же переулок, собираясь взять такси и побыстрее приняться за дело. Задумавшись, он толкнул стоявшего к нему вполоборота широкоплечего человека. Тот гневно повернулся:
— Какого черта...
Кристиан, чувствуя себя виноватым, открыл рот, чтобы извиниться, и замолк. Перед ним стоял Хельмут Хайссе, племянник профессора Циммера из Японии.
Институт был надежно укрыт пышной шапкой густой экзотической растительности. Все постройки института были разбросаны на площади в два квадратных километра, обнесены со всех сторон колючей проволокой и сторожевыми вышками. Служба безопасности — ее сотрудники ходили в серо-зеленой униформе, сшитой из легкой немнущейся ткани, — повсюду установила электронные системы контроля. Ночью обитателей института часто будил рокот моторов — самолеты «Си-эй» покидали джунгли, когда темнело. В центре территории стояло напоминающее крепость единственное двухэтажное каменное здание (все остальные постройки были просто одноэтажными бараками) контрольного пункта, у дверей которого круглосуточно дежурили охранники с автоматами. Судя по антеннам, возвышавшимся над контрольным пунктом, институт располагал мощной системой связи.
Когда в Западной Германии начался митинг Национальной партии, руководители института собрались у включенного на полную мощность радиоприемника.
В комнате радиоцентра столпилось несколько десятков человек. Самым старым из них было около семидесяти, самым молодым чуть больше двадцати. Старшее поколение перебралось в Латинскую Америку после крушения нацистского режима. Много лет провели в джунглях, мечтая о том дне, когда они вернутся в Германию победителями. Молодые обитатели института родились и выросли в немецких поселениях, разбросанных по континенту, и никогда не видели страны, о которой говорили их родители. Они жили в нереальном мире, населенном мифами и мертвецами. Их воспитывали на национал-социалистских
Три года они трудились над проектом «Вальхалла». Вернее, работали ученые, те, кто прошел переподготовку в ядерном центре в Карлсруэ, и те, кого «коричневый фронт», как Норберта Хартунга, похитил и вывез в институт. Остальные обитатели института в основном были озабочены обеспечением секретности проекта «Вальхалла».
Когда из радиоприемника раздались аплодисменты и восторженные выкрики толпы, приветствовавшей лидера Национальной партии, в комнате все смолкло. Для «коричневого фронта» в целом атомная бомба, созданная в институте, была главной, но не единственной ставкой. Люди в институте все надежды вернуться — и вернуться победителями, хозяевами положения — связывали с проектом «Вальхалла».
Испытывая первое ядерное взрывное устройство, они уничтожили пассажирский корабль «Генерал Шерман», сбившийся с курса. Взрыв можно было и отсрочить, дав кораблю уйти, но обитателям института хотелось поскорее убедиться, что проект «Вальхалла» завершен. Судьба ста пятидесяти человек их не волновала.
Теперь в самолет погрузили вторую бомбу, большей мощности. Когда начался митинг Национальной партии, самолет с атомной бомбой был уже готов к вылету. Он стоял в начале пустой взлетно-посадочной полосы. Пилот и штурман тщательно осматривали машину.
Из «коричневой тетради» Редлиха.
«Валь — совокупность погибших на поле боя героев... Вальхала или Вальхалла — в древнегерманской мифологии место почетного пребывания павших воинов, которые избраны богом битвы Одином... Валькирия — легендарная боевая дева, которая несет погибших воинов в Вальхаллу».
Взято из «Дас дойче ворт». Правописание и объяснение немецкой лексики, а также иностранных слов. Обработано в соответствии с нормами, установленными государственными учреждениями, Рихардом Пекруном, штудиенратом в гимназии Лессинга (Берлин). Издательство Георг Дольхаймер. Лейпциг. 1933».
Кристиан и Хайссе молча смотрели друг на друга. С площади доносился рев толпы, а в переулке было тихо. Здесь находилось несколько контор фирм, закрытых по случаю выходного дня. Чуть поодаль стоял длинный серебристый «мерседес» с затемненными стеклами, за которыми маячили силуэты голов. Мотор чуть слышно работал на холостых оборотах.
Боковое стекло машины медленно опустилось, Кристиан машинально посмотрел туда поверх головы Хайссе. Тот невольно оглянулся и сунул руку в карман. Тогда Кристиан, повинуясь инстинкту самосохранения, бросился бежать. Он не успел пробежать и трех метров...
Кристиан рухнул лицом на грязный асфальт, истоптанный тысячами ног спешивших на площадь поклонников Национальной партии. Несколько секунд он еще жил и успел подумать почему-то, что никогда не любил автомобили серебристого цвета...
Выстрелив, Хайссе бросился к машине, задняя дверца которой была уже предупредительно открыта. Въехав на тротуар, водитель развернулся и погнал «мерседес» прочь от пустынного переулка, где, раскинув руки, лежал убитый Кристиан Редлих.
— Быстрее! — бросил Хайссе водителю в темных очках.