Проект Возрождение
Шрифт:
На вопрос, что же произошло, даже я потом не мог дать ответа. Догадки, а вернее, смутные воспоминания, у меня были, но делиться ими я не собирался, слишком опасные это знания.
Из остального, кардинально изменившегося, было появление внутреннего портала. Да, именно так и назывался. Располагался он в появившемся, или открывшемся, зале навигационного сектора. Наши разведчики туда уже сгоняли, вернулись сильно матерящимися. Они нашли новые отсеки, несколько отсеков... все работоспособные на сто процентов. Единственное, что не нашли места их расположения.
Когда я пришел в себя, минуты две
Представьте себе очень толстую и очень длинную игру. Примерно километров триста в длину и двадцать в толщину. На игле три яруса. Самый маленький - верхний, там где мы. Четыре сферических отсека, чуть сплюснутых, и выглядевших как шарики на кольце. От вершины иглы, на острие которой, кстати, шарик не меньше, километров двадцать. Тут толщина иглы составляла километров пять.
Самый большой - средний ярус. Четыре огромных шара, на поверхности которых этакие стилистические ромашки, представляющие собой отсеки, раза в три-четрые больше, чем у нас. Диаметр одного большого шара не меньше двухсот километров. Именно здесь разведчики и нашли работающие отсеки, на одном из шаров.
Нижний ярус был плоским, ну или относительно плоским. Напоминал он блин от штанги, толщиной километров пятнадцать и диаметром километров сто-пятьдесят.
На нижнем конце тоже были какие-то выступы, но я их не рассматривал, слишком маленькие, на фоне остального.
От шока я отходил долго. Одно дело, это маленький отсек, размахом всего-то километров пять-семь, и другое дело это безразмерная громадина базы экстра класса. Я натурально завыл, чем вызвал шок у остальных.
– Триста километров высотой?
– сипло спросил Шаман, когда мы уединились у меня в комнате.
– Ну, на глаз, может больше, - печально ответил я.
– Теперь понятно, почему база даже на 1% не восстановлена. А что с найденными отсеками?
– В этой гадкой сфере был такой вариант - глобальное восстановление самого поврежденного места. Там, где сейчас новенькие отсеки, была огромная пробоина, примерно с три сферы.
– То есть, ты использовал какой-то хрень, которая не просто починила, а создала из ничего кучу готовых отсеков?
– Я использовал какую-то хрень, которая хотела меня поработить!
– вскочил я на ноги, - ты бы знал, какая это мерзость, превратиться в какого-то эрхана. Я не могу передать это словами, но вот читаю те строки, а на духе такая мерзость была, как будто в говне всего изваляли и жрать заставляют. И так меня что-то принуждает выбрать эти пункты, что словами не передать. Я больше не хочу такие срани встречать, у меня до сих пор состояние как оплеванное. А главное, такая ненависть меня захлестнула, когда я выбрал другой пункт, что я на три дня отрубился.
– Я понял тебя, - тихо сказал Шаман, - мы не будет трогать тебя, отдыхай. Это действительно надо пережить.
– Спасибо, - зло буркнул я, и раз не держат, то ну нафиг из этой
Лучше бы я остался в игре, а еще лучше бы сдох. Выход из капсула на этот раз был полным песцом. У меня был жар, кожа горела, из ушей готов был повалить пар, кости казались стелянными а суставы раздолбанными шестеренками, которые хрустели при малейшем движении. В ушах стоял пушечный выстрел от биения сердца, и при каждом ударе глаза взрывались кровавым окрасом. Мышцы сводило судорогами, и вообще, казалось они ползали по всему моему телу, то собираясь на спине, то в колене, то на затылке, и так по всему телу. Что со мной, даже не задумывался, мне было просто хреново. Руки скребли и куда-то меня тянули, периодически пытаясь расцарапать горло. Кто-то пытался меня удержать, но я отмахивался, как от мух. Наконец, спасительное сияние и исцеляющая темнота. Пошли все на... эссенцию.
Глава 12. И в аду бывают прогульщики.
Рекорд, однако! Двадцать дней, ровно столько меня не было в игре. Или правильнее теперь говорить в проекте? Без разницы, что-то я не особо хочу туда возвращаться. Пускай интересно и вообще что-то делать надо, но желание играть у меня пропало.
Всему виной, в первую очередь, боль. В этот раз было все по другому, я не отрубился полностью, меня не спасла ранее ласковая тьма. Я всё чувствовал, мне было больно даже во сне, я корчился и орал, сходя с ума.
Боль отступала неохотно, и медленно. Когда она ушла совсем, я даже стонать не мог, не было ни сил, ни эмоций. Только тогда я сумел уснуть нормально.
Семнадцать суток, целых семнадцать суток я провалялся в своём корыте. Вопрос почему... не, куча вопросов: почему? отчего? зачем? почему я? и так далее. Когда вылез, вернее меня "выгнали" я был совсем не тем свежим огурчиком, что всегда. Кольнула мысль сожаления, что у меня была такая замечательная вещь, а теперь она сломалась. Чувствовал себя такой же развалюхой, какой и выбрался из капсулы, только без боли. Двигался с трудом, руки и ноги плохо слушались, при попытке запихнуть в себя еду, минут пятнадцать ползал по полу от жутких колик.
Врачи меня обследовали, но результаты не сказали, хотя их ошарашенный вид навевал не добрые мысли.
Ситуация повторялась, из игры я сбежал, потому, что задолбался, но и в реальности, как я смотрю, мне не особо рады.
Сегодня двадцатый день, я закрылся в своей ячейки и выходить не хочу. Есть, кстати, тоже не особо хочу, хотя уже пару суток прошло.
Звонок в дверь прозвучал неожиданно, принимать гостей было откровенно лень, видеть никого не хотелось. Но звонок повторился, и в нем послышалось что-то знакомое.
На пятый звонок мне вспомнилось, что так мне обычно звонил Женька. И вот вроде звонок один, звук один, а он умудряется делать это не похоже ни на кого.
– Открыть, - командую я и наблюдаю лучащееся лицо своего друга, так что невольно вырывается, - ну блин, приперся.
– Ну и приперся, - не обиделся Женька, входя ко мне, - а ты дверь как открыл?
– Дурацкие у тебя шутки, - посмотрел на него как на дебила, как будто он не знает.
– Погулять не хочешь?
– Не хочу, - бурчу я.