Проект «Юпитер»

Холдеман Джо

А вот порядок расположения фамилий был необычным, поскольку не имел никакого отношения к служебным обязанностям — я-то всегда видел эти фамилии в расписании дежурств. Уже в следующую минуту я сообразил, в чем тут дело. Первые пять фамилий в списке принадлежали механикам, чьих солдатиков забрали себе ребята из моей прежней боевой группы. Потом шел список офицеров, у которых уже были имплантаты и которых, наверное, подключили всех вместе еще двадцать шестого июля — но, наверное, не всех одной большой группой, а двумя

группами по несколько человек.

Соответственно, в конце списка значились солдаты и сержанты с имплантатами — за исключением механиков охраны, — которых тоже подключили двадцать шестого, то есть позавчера. Предполагалось, что к девятому августа они полностью излечатся от чрезмерной воинственности и их можно будет отключить.

Между этими двумя группами шел список из шестидесяти с чем-то фамилий людей, которые прожили всю свою жизнь, вплоть до вчерашнего дня, считаясь вполне нормальными. А со вчерашнего дня четверо врачей принялись за дело. Насколько я понял, одна бригада врачей делала по пять операций в сутки, а вторая — наверное, это были гости из Зоны Канала — по восемь.

Я услышал, что Амелия возится в спальне — наверное, переодевается из того, в чем спала, в свежую одежду. Она вошла в кабинет, на ходу укладывая волосы и разглаживая складки на платье — красно-черном, в мексиканском стиле, которого я никогда раньше не видел.

— А я и не знал, что ты носишь платья.

— Это мне подарил доктор Спенсер. Он купил для жены, но ей оно не подошло.

— Славненькая история. Амелия заглянула мне через плечо.

— Какая прорва народу…

— Они обрабатывают по двенадцать человек вдень, двумя бригадами. Не знаю, когда они успевают спать при таком графике.

— По крайней мере, когда-то же они едят, — Амелия посмотрела на часы. — Далеко отсюда эта столовая?

— Пару минут идти.

— Почему бы тебе не переменить рубашку и не побриться?

— Ради Марти?

— Ради меня, — Амелия погладила меня по плечу. — Черт… Я хочу еще раз позвонить Элли.

Я быстренько поскреб подбородок бритвой и нашел рубашку, которую надевал только один раз.

— Она опять не отвечает, — сказала Амелия из другой комнаты. — На коммутаторе мотеля тоже никто не берет трубку.

— Не хочешь связаться с клиникой? Или лучше позвони Джефферсону в гостиницу.

Амелия покачала головой и отключила комм.

— Потом, после обеда. Наверное, она просто куда-то ушла. — Из принтера выехала распечатка списка. Амелия взяла ее, сложила и спрятала в свою сумочку. — Пойдем к Марти.

Столовая оказалась маленькой, но, к удивлению Амелии, не полностью автоматизированной. Там, конечно, стояли порционные автоматы с кое-какими стандартными блюдами, но была и настоящая свежая еда, и настоящий живой повар. Джулиан сразу его узнал.

— Лейтенант Трумэн?

— Джулиан! У меня все равно ничего не получается с подключением, так что я вызвался пока заменить сержанта Даффи. Но не спешите распускать слюнки, я умею готовить всего четыре или пять блюд, — он взглянул на Амелию. — А вы, наверное… Амелия?

— Блейз, — поправил Джулиан и представил их друг другу. — Ты с ними подключался хоть на сколько-нибудь?

— Если ты имеешь в виду — «в курсе ли я насчет плана?» — то да, в общих чертах я его теперь знаю. Это вы делали вычисления? — спросил он у Амелии.

— Нет, я только помогала Питеру и Джулиану, а все расчеты делали они.

Трумэн начал накладывать в две тарелки салат — для Амелии и Джулиана.

— Питер — это тот парень, что занимался космологией? — спросил он. — Я смотрел передачу про него во вчерашней программе новостей.

— Во вчерашней? — удивился Джулиан.

— Вы что, еще не слышали? Его нашли на каком-то острове, он бродил там, как потерянный, — и Трумэн пересказал все, что помнил из передачи о Питере.

— Так, значит, он ничего не помнит о статье… — сказала Амелия.

— Наверное, ничего — он же думает, что сейчас двухтысячный год. Как вы думаете, может он снова все вспомнить?

— Только в том случае, если те, кто изъял его воспоминания, потрудились их сохранить, — ответил Джулиан. — А я сильно в этом сомневаюсь. По-моему, над ним слишком грубо поработали.

— По крайней мере, он хоть жив остался, — заметила Амелия.

— Но нам от этого не легче, — сказал Джулиан. Амелия укоризненно посмотрела на него. — Прости. Ты права.

Трумэн подал им салаты и принялся делать пару гамбургеров. В столовую вошел Марти и заказал себе то же самое.

Они расселись в конце длинного, больше никем не занятого стола. Марти мешком рухнул на стул и отлепил из-за уха пластырек ускорителя.

— Надо бы поспать хоть пару часов.

— Давно ты вообще не спал? Марти мельком взглянул на часы.

— Не знаю и не хочу знать. Мы только закончили обрабатывать полковников. Ребята из другой бригады поспали немного, только что проснулись. Сейчас они трудятся над Томи и этим, как его? Старшим сержантом из охраны…

— Ты, наверное, про Джилпатрика? — спросил Джулиан. — Да, вот уж кому точно не мешало бы добавить немножко гуманизма.

Трумэн принес салат для Марти. Тот сказал:

— В Гвадалахаре неприятности. Я узнал от Джефферсона как раз перед тем, как отключился от Двадцати.

Связь между Гвадалахарой и Портобелло поддерживалась в основном через подключение, а не по обычному видеофону. Во-первых, так за меньшее время можно было сообщить больше информации, а во-вторых, таким образом последние новости рано или поздно узнавали все подключенные.

— Недопустимая небрежность, — сказал Джулиан. — Им следовало быть более осторожными с этой женщиной.