Проект-Z
Шрифт:
— Неудобно… Поздно уже, — насупил брови Монлис, а про Лоуна подумал: с меня пиво, инспектор.
— Никаких «нет». И это даже не банкет, а так, закусить. Банкет будет в выходные. И потом вам же надо умыться… И даже не спорьте!
Отказываться было бесполезно. Да и зачем, подумал Монлис, глядя в сторону очаровательной барышни, которую звали Найкула.
Утром следующего дня Салис написал рапорт о ночном инциденте. Большого скандала Шайер снова не закатил, а всего лишь высказал пожелание о более обоснованном применение оружия.
В глубине души Салис был с ним согласен. Он вообще стрелял только в крайних случаях. Но вчера инспектор пошел на поводу у своих эмоций. Он был уверен, что папашка парнишки откупится от законников и дело до суда не дойдет.
А пуля в голени будет неплохим напоминанием, что неприкасаемых на Фербисе нет.
После разговора с полковником Салис исчез из поля зрения Монлиса. Попытка поработать не увенчалась успехом. Перед глазами настойчиво всплывало чудное личико Найкулы. Той самой фербийки, которую он вчера геройски спас из горящего автомобиля. Чего лукавить, Монлис был горд своим поступком. Тем более что завтра вечером они со Найкулой встречаются возле имперского цирка уродцев.
Погруженный в мечтания Монлис не заметил как в комнату вошел Салис, на ходу посмотрел на напарника и подошел к видеоблоку.
— Вставай, она уже ушла, — сказал Лоун, вставляя в приемное гнездо модуль памяти.
Монлис обернулся и только сейчас заметил инспектора. Он так же отметил, что на столе появились восемь модулей памяти.
— Что это? — спросил Монлис.
— Видеозапись из аэропорта.
— Откуда? Вартонус же все забрал, — вставая неуверенно сказал Монлис.
На экране задвигались фигурки. Лоун развалился на диване, Монлис сел рядом с ним.
— Запись дублируется, — ответил инспектор. — Главное знать у кого ее спросить.
Камеры наблюдения стояли достаточно удачно, все лица поддавались идентификации, через имперскую базу данных. И хотя запись велась в режиме три секунды — один кадр, общая картина происходящего была ясна. Вскоре на экране появился Пентолос.
— Вот он выходит из коридора, — комментировал Монлис. — Звонок по телефону.
Смотри, мы тоже попали в кадр.
На экране Пентолос достал из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон.
Разговор был недолгим, не более одной минуты. После разговора Пентолос как будто в нерешительности постоял несколько секунд, что-то высматривая в толпе.
— Ищет жертву, — продолжал Монлис. — Вот он ее заметил.
Пентолос переложил кейс из правой руки в левую.
— Подходит к телефону-автомату.
Пентолос поставил кейс на пол, забрал пистолет, лежавший на полке телефона автомата под сложенной в несколько раз толстой газетой «Вестник Альверона».
— Выстрел.
Пентолос сделал два выстрела, после чего опустил руку и выронил пистолет.
— Патруль шел навстречу. После того как он
— Он прав, — сказал Монлис. — Только сумасшедший будет стрелять, имея за спиной патруль законников.
— Вставь модуль с номером 39, — сказал Лоун. — С этой камеры его снимали в упор.
Монлис поднялся с диванчика и сменил модуль памяти. До места, где в кадр попал Пентолос, запись пришлось немного перемотать. С этой камеры Пентолос снимался крупным планом. Сюжет оставался тем же самым. Пентолос достал сотовый телефон и ответил на звонок.
— Смотри как меняется выражение его лица, — сказал Монлис.
— Это могло произойти и оттого, что он просто получил команду на убийство.
Ну не хотелось ему стрелять. До последнего надеялся, что обойдется, ан нет. Позвонили, сказали где пистолет и кого нужно убить. Ты бы тоже в лице переменился.
Салис с пульта выключил видеоблок.
— Вот результаты проверки пальчиков ночных стрелков, — сказал инспектор и передал напарнику бумагу.
Монлис принял лист и монотонно прочел вслух.
— Из шести комплектов отпечатков пальцев в картотеке есть только одни.
Принадлежат они Патешеву Евгению Александровичу. Землянин, русский, кличка Шустряк. Двадцать девять лет. Судимостей не имел. Занимался охранной деятельностью.
Торговал оружием. Принимал заказы на убийство. Трижды проходил по уголовным делам и трижды ничего не было доказано.
— Вот такой вот получается коктейль, — сказал Салис. — Телохранитель и наемный убийца в одном флаконе.
— Хотел бы я знать, на кого последнего работал Шустряк, — сказал Монлис.
— Все шестеро нападавших были в одинаковой одежде, с одинаковым оружием.
То есть можно предположить, что одна команда, а не случайно собравшиеся на вечеринку…
— «Сочими — 10–29». Итальянский девятимиллиметровый пистолет-пулемет, — сказал Лоун. — На Фербисе выпускается двумя заводами. Полгода назад Шустряк купил шестьдесят четыре ствола. Продал сорок. Судьба двадцати четырех стволов неизвестна. Мог оставить для своих нужд.
— То есть, — заключил Монлис, — его команда составляет не менее двадцати четырех бойцов.
— Уже восемнадцать, — уточнил Лоун.
На столе Салиса зазвонил телефон. Он нехотя поднялся с дивана и снял трубку.
— Алло. Привет. Что?! Спасибо, — сказал Салис и, положив трубку, тяжело вздохнул.
Монлис понял, что случилась еще одна непредвиденная пакость. И скорее всего снова как будто случайно.
— Я тут попросил знакомых… — начал Салис. — В общем Пентолос в первую же ночь в одиночке перегрыз себе вены. Его нашли только утром.
— Ну, теперь расскажи мне, что он просто не хотел убивать, а его принудили, — сказал Монлис. — Только уж как-то странно он потом из жизни ушел. Неужто, совесть замучила? И смотри как все выстраивается. Звонок по телефону.