Проект "Звери". Перерождение
Шрифт:
– Ложись! Быстро! Какой же ты идиот!
Я не стал возражать, потому что не был уверен, что сейчас этот факт в принципе можно оспорить. Вместо этого я лег на кровать, ожидая, что она будет делать дальше. Я слышал, как она заперла дверь, как стала лихорадочно искать что-то в шкафу. Наконец она вернулась ко мне с небольшим белым ящиком.
– Ты хоть понимаешь, что ты наделал?
– Убрал датчик, - тихо отозвался я.
– Он в ванной.
Она вдруг замерла, посмотрела на меня с обидой:
– Но зачем? Я ведь... Я доверила тебе свою жизнь! А ты не смог доверить
– Дело не в этом, я клянусь! Я в этот момент не думал о вас, они никогда... никогда не ассоциировались с вами. Я не хотел, чтобы мной могли управлять... другие. Антон, и смотритель Лео, и другие смотрители. Я не марионетка! Я доверяю вам, потому что... Вы похожи на доктора Стрелова. Он тоже так относился ко мне.
Вот и все, что я мог сказать ей. Я устал, на меня действовала потеря крови и пересохшая кожа.
Лита смотрела мне в глаза, будто надеялась там увидеть что-то важное, гарантирующее мою искренность. Не знаю, получилось ли у нее, но взгляд серых глаз стал чуть мягче.
– Балбес ты. Ты хотя бы понимаешь, что ты не свободу получил, а неприятностей отгреб? Ведь есть еще второй датчик, и его ты точно не достанешь, уж поверь мне. А вот за это... за это нарушение тебя и убить могут, оно относится к худшим. Понимаешь, что это означает для нас?
Не для меня одного, для нас?
– Не сильно.
– Кто бы сомневался! Это означает, что мне придется скрывать эту твою самооперацию. Не знаю, как у меня получится, но другого выхода, собственно, нет, тебе такие шалости не простят. Вернут твоему любимому Антону и разговаривать не станут! Повезло тебе еще, что у меня первое образование медицинское, не нужно будет врача искать. Лежи смирно!
Можно подумать, что до этого я тут колбаской катался!
Она достала шприц, набрала в него лекарство из прозрачной ампулы и убрала мою повязку. То, что она увидела, заставило ее поморщиться.
– Чем ты это сделал?
– Хвостом, - я почувствовал, что краснею.
– Хвост тебе обрубить за такое! Додумался! Придется ровнять края и зашивать. Не переживай, обезболивающее у меня есть.
Укол, который она сделала, я едва почувствовал, зато боль сразу же начала отступать. Я вздохнул с облегчением.
– Что, хорошо теперь?
– усмехнулась она, роясь в ящике.
– Как можно было такое утворить? Ладно, я сама виновата. Связалась с особенным! Придется терпеть теперь! Вот Цербер стал бы причиной таких неприятностей? Никогда! А Лео? Тоже нет, хоть и туп как пробка. А ты? Что толку от твоего ума, если он приносит одни неприятности!
– Горе от ума, - пробурчал я, вспоминая одну из своих книг.
– Не остри мне тут! Ты мне вот за это должен по гроб жизни!
Я не стал уточнять, что другие люди, ее сородичи, должны мне еще больше. В чем-то Лита права, она не обязана сейчас сидеть тут и зашивать меня. Она спасает мне жизнь, но не своей работой, ведь от этой раны я вряд ли мог умереть, а своим будущим молчанием.
Лита действовала ловко и быстро, в ее движениях чувствовалась практика. Маленьким блестящим скальпелем она подровняла кожу, порванную моим хвостом, достала пинцет, странного вида иглу, какие-то очень жесткие нитки.
Пока она занималась моей раной, я смотрел на нее, и в голове у меня жужжали десятки вопросов, которые я не решался задать. Я выбрал тот, на который вероятность ответа была повыше, и обратился к ней:
– Я давно хотел спросить... Что такое "Первая Стая"?
– То есть, пока я спасаю твою шкуру, ты решил развлечься легкой беседой?
– мрачно отозвалась она.
– Первая Стая - самая большая ошибка доктора Стрелова. Не включая тебя.
Обиду на подобные заявления я решил отложить до того момента, когда она не будет спасать мне жизнь.
– Молчишь?
– покосилась на меня Лита.
– Правильно делаешь. Раз уж ты вдруг решил стать хорошим мальчиком, можно тебе и рассказать кое-что. Как ты уже знаешь, звери первой серии работают в основном по одному, их главным партнером является наставник. Если их и объединяют в группу, то временно, вот как тебя с Оскаром.
Я только хмыкнул: меня с Оскаром очень сложно назвать группой.
– Так вот, доктор Стрелов решил проверить, насколько эффективней будет работа зверей в постоянной команде. Он передал в проект сразу пятерых, насколько мне известно, они находились в каких-то родственных отношениях. Они были необычными, нечто среднее между тобой и зверем первой серии. Они были умнее других, даже научились говорить, хоть и плоховато.
– А смотритель у них был один?
– Смотрителей было пять, но они работали со всей группой сразу, без каких-либо личных контактов. Думаю, отсюда пошли все беды. Поначалу все складывалось неплохо, но в какой-то момент им, как и тебе сейчас, захотелось свободы. Во время относительно простого задания в Атлантическом океане они взбунтовались. Тут выяснилось, что накануне они удалили свои датчики - тогда еще ставили только по одному датчику. В тот день они убили всех людей, что были с ними рядом. Один из смотрителей успел в последний момент послать сигнал тревоги, Первая Стая была уничтожена управляемой подводной ракетой. И все же тот случай серьезно подорвал доверие ко всем зверям. Думаю, поэтому многие относятся к тебе враждебно. Нет, это не главное. Главное, что из-за того случая после смерти доктора Стрелова тебя не начали обучать, а... а сотворили с тобой такое. Мне раньше казалось, что это в высшей степени несправедливо, что ты не имеешь с Первой Стаей ничего общего. Теперь я уже сомневаюсь. Все, я закончила, сейчас уберу с тебя кровь и можно накладывать повязку.
Она собиралась вставать, но я поймал ее за руку, приподнялся на локте, хоть это и стоило мне немалых усилий.
– Я не для этого убрал датчик. Я никогда не нападу на тебя, обещаю.
Она улыбнулась, без иронии, с какой-то странной горечью.
– Не "тыкай". А что касается твоих обещаний... Время покажет, насколько они искренни. Я могу только сказать, что я уже не сумею доверять тебе, как раньше. Пока отдыхай, а как только придешь в себя, возвращайся в воду. А то Юлия уже начинает беспокоиться, что за счет твоего безделья ее мальчик перетрудится.